Главная страница сайта «Как издать книгу» © Борис Прудентов, 2010
Издательское агентство Типограф
главная прайс как издать свою книгу форум добавить в избранное
  проекты издательства → изданное→книги вика варлей

О КНИГЕ

Книга написана в жанре современной женской прозы. Основная идея книги:
Девушка, желая наконец – то расплатиться с кредитом за квартиру, устраивается на работу в одну из ничем не примечательных строительных фирм на должность финансового директора. Ее яркая внешность привлекает внимание хозяина фирмы. Фирма оказывается частью крупного холдинга, а хозяин – одним из богатейших людей города. Но, зная, что все пассии хозяина уходят ни с чем, Вика отвечать взаимностью не торопится и бросает все силы на то, чтобы зарекомендовать себя как хороший специалист. Вскоре становится ясным, что директор опасается потерять свое кресло, видя в девушке соперника, а хозяин готов на все, чтобы та согласилась стать его любовницей.

Роман с вампиром

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ

Глава 61

Вновь с тем же самым заместителем с бутылкой ацетона в одной руке и тряпкой в другой она рыскала по заводу в поисках дополнительной информации: ползала на коленках, залезала на груды сваленных поддонов, выискивая нужные цифры и метки. На эту грязную работу, как ни странно, ушло гораздо больше времени, чем в прошлый раз, несмотря на то что многое было уже понятно и знакомо. «Слава богу, что еще не зима!» Ее новое начальство только забавлялось, наблюдая за тем, как она возвращается с грудой больших планировочных листов подмышкой и с закатанными штанинами и грязными коленками.
— Ты не на финансового директора больше похожа, — усмехнулся Жук, — а на трубочиста или разведчика! Смотри, у тебя и живот тоже черный. Ты под станками по-пластунски, что ли, ползала? Иди-ка ты в баню!
— Очень смешно! Будешь издеваться — в следующий раз сам поползешь, понятно?
— Мы шашлыки хотим сделать. Ты как?
— Нормально. Вообще чудесненько!
— Ну и отлично. Тогда вечером долго на работе не сиди — мы тебя ждем.
Вика какое-то время погрелась в бане, затем встала под душ, намыливая шею, руки, живот.
Неожиданно дверь с треском открылась и на пороге возник коммерческий директор, одетый, с красным лицом. Колесникова дикой ланью прыгнула вглубь, стараясь остаться невидимой.
— Ты чего приперся? Я голая!
— Пардон, — хохотнул Петр, — я думал, тут Диман один. Хотел спросить, шашлыки будет или нет.
— Будет, — ответила из-за своего укрытия девушка.
Так же мощно хлопнув дверью, Петр удалился.
Вика выскочила из душевой и быстро защелкнула щеколду. Интересно, а он такой красный, потому что сильно загорел, или потому, что так сильно пьет?
Она снова встала под душ, слушая, как через стенку раздаются звуки хлопающих о тела березовых листьев, затем закуталась в большое полосатое, махровое полотенце и присела на лавку. С трудом нацепив ставшие узкими и липкими штаны и кофту, девушка намотала тюрбан, размышляя, стоит ли все-таки идти на эти шашлыки. Придется идти. Чтобы, говоря языком партии, не «отделяться от коллектива» и не выглядеть высокомерной. Она вздохнула, снова зевнула, поднялась и попыталась уложить влажные волосы. Получалось плохо. После нескольких безуспешных попыток раздраженно пульнула расческу на кресло, растрепала мокрые локоны и, взглянув в зеркало, нашла, что ее вид вполне соответствует предстоящему пикнику, шум которого разносился уже по всей округе.
— А вот и пополнение, — услышала она вскоре одобрительное приветствие.
— Мокрое дополнение, — с улыбкой сострила она.
— Не проблема — обсушим!
— Обогреем!
Все были в сборе. Девушка поняла, что рядом с ней присутствует давно уже «спитая и спетая» компания. Это выдавали неуловимые и вместе с тем очень заметные мелочи, бессознательные движения, полунамеки, полутона, недосказанности. Чувствуя себя все же несколько не в своей тарелке, она огляделась в поисках собеседника на ближайший вечер и остановилась взглядом на Петьке. Простой и незамысловатый, беззлобный коммерческий директор составит ей неплохую компанию. Ей будет приятно послушать его болтовню, и она сможет лучше понять, что это за человек. Вдруг его внешний вид — лишь маска, скрывающая иную, более глубокую суть? Хотя вряд ли. Интуиция ее редко обманывает. Она подошла поближе к огню, туда, где тот колдовал над мясом в паре с краснощеким после бани Димой.
— А запах, — протянула восхищенно Вика. Запах жареного мяса начал быстро распространяться и говорил о скорой готовности, заставляя присутствующих сглатывать слюну.
— Просто прелесть, — согласился Дима и добавил: — эй ты, толстый! Давай уже, наливай!
Петька бодро направился к столу и начал разливать водку по стопкам.
Через полчаса практически все мясо было съедено, несмотря на его значительное количество. Маленький живот ее стал круглым и упругим, как в мультике про львенка. Вика запела, усевшись на лавочку: «Я на солнышке лежу и на солнышко гляжу...»
— Скажи — на луну, — посоветовал присевший рядом коммерческий директор. От него сильно пахнуло спиртным.
— Не рифмуется.
— А ты любишь стихи?
— Смотря какие.
— А песни?
— Люблю. Романтические.
— По тебе не скажешь!
— Почему это?
— На работе ходишь такая грозная, серьезная. Языкастая. Улыбаешься редко. Тяжело?
— Непросто.
— Вот и моя Светка тут билась, билась, пока налаживала. Мы тут все вместе жили. И Вадим с нами. Почти год. Если тебе что нужно, позвони моей жене — она тебе расскажет, что и как, подскажет.
— Спасибо.
— Вадим тогда такой скромный был. Ходил в очках, серьезный. Потом отец ему «Волгу» подарил. Эх, мы на ней зажигали! Я никогда бы по нему не сказал, что он так баб любит. После этой покупки сразу ясно стало. А когда здесь жил — еще хуже было. Мне кажется, он тут всех перепробовал, — хохотнул Петр.
— Вижу, повеселились, — сдержанно констатировала Вика.
— Да ты что! Он тут и голый по поселку бегал. А что ты удивляешься? Прямо из бани до ближайшего магазина в одной простыне ездил. Но что касается работы — он молоток. И Светку мою любит. Она умная, только с этой мымрой лбом столкнулась!
Колесникова быстро догадалась, о ком идет речь, и затаила дыхание.
— Почему?
— Да эта Строгая — дура дурой, ничего своего придумать не может и все ее идеи от себя потом Вадиму преподносила. Ну, Светка и перестала ей что-либо говорить. А эта зараза на нее Вадиму настучала. Тот тогда Светке работу здесь предложил. И деньгами не обидел. Мне машину подарил. Слушай, я тебе тут лишнего не наговорил?
— Нет.
— А что машина? Я за сезон знаешь сколько наматываю? Ни одна машина не выдерживает, да и я тоже хорош. Ты знаешь, какие мы тут гонки устраивали? Вон, видишь столб кривой?
— Вижу.
— Это я его месяц назад протаранил. Ха-ха. Пьяный был. А что тут еще делать? Скучно. Тут все или гуляют, или пьют.
— Все?
— Ну, есть отдельные личности. Вон Славка, например. Этот терпит. Видать, жену любит.
— А ты любишь?
— Конечно! Она свой человек. Понимает, что мне надо иногда и срулить. А что ты так удивляешься? Ну да, может, я и погорячился. Я ей не говорил во всяком случае. А она меня проверяет... Постоянно! Чуть что, сразу звонит нашим администраторам. Еще ни разу не поймала.
— Действительно, умная...
— А у тебя тут никого нет?
— В каком смысле?
— Ну, тут, в поселке?
— Не успела. Все как-то некогда, — девушка спрятала за ладонью улыбку. Весь этот разговор ее очень забавлял.
— Ну вот, я как раз любовницу ищу, красивую, как ты. Нет, а что? Я парень отличный, неплохой. Ну, не хочешь, можем просто дружить. Ты знаешь, сколько у меня тут девчонок-друзей?
— Ну, давай, будем дружить, — Вика уже не скрывала замучившую ее зевоту. — Извини, я так устала, с ног просто валюсь. Спать очень хочется.
— Может, еще посидим? Или потанцевать сходим?
— Да нет, не пойду. Вон все уже расходятся.
Она медленно отправилась наверх, чувствуя, как зудят расчесанные до крови ноги. Собрав всю силу воли в кулак, она все же почистила зубы и с чувством выполненного долга вернулась к себе. Взяла ватку, намочила спиртом и стала прикладывать к местам укусов. Через несколько минут донеслись звуки музыки. Они что, еще дискотеку здесь будут устраивать? А спать когда? Девушка подошла к окну: под ним, прямо у входа в гостиницу, стояла машина с включенными фарами. Обе дверцы открыты, в машине сидит Петькин друг и ищет, по всей видимости, какую-то кассету.
— Ради тебя, — крикнул, покачиваясь, Петр, заметив ее застывшую фигуру. — Песня! Романтическая!
В этот момент действительно зазвучала песня из кинофильма «Д‘Артаньян и три мушкетера» со словами «Перед грозой так пахнут розы...», выводимая сладкоголосым Арамисом. На ее лице заиграла снисходительная ухмылка. Из машины вылез Петькин друг, и они оба, оперевшись для устойчивости друг на друга и широко расставив ноги, запели тягучим хриплым басом, стараясь при этом попасть в ноты: «Приятно видеть в час рассвета... Викуся, где ты?» При этом Петькин друг невпопад махнул рукой, решив усилить приятное впечатление, так, что их сильно накренило вбок. Не выдержав, она расхохоталась. Минут через десять певуны гордо скрылись в гостинице, сопровождаемые бурными овациями. Наступила тишина. Наконец-то! Она легла и, уже сквозь мгновенно накрывшую ее дремоту подумала: «Господи, вдруг кто-то спит, а я ржу тут как лошадь? Очевидно, про местную гостиницу те еще слухи ходят. Ну и ладно, мне не до этого».

Ночь. Ни звука. Только половицы и стены иногда издают странные непонятные звуки. Вика, оставившая окно открытым, сквозь сон почувствовала, что холодает. Натянула одеяло под подбородок, закуталась в него и счастливо засопела. Вдруг внезапно справа от нее раздались быстрые, дробные звуки, похожие на топот. Она не успела даже испугаться, лишь интуитивно почувствовала, что в комнате кто-то есть. Через несколько бесконечно долгих минут Колесникова набралась смелости и тихим, изменившим ей голосом вымолвила:
— Кто здесь?
Шаги быстро направились к ее постели, и чья-то фигура застыла рядом с кроватью. От ужаса она вскрикнула.
— Не бойся, это я, — раздался знакомый голос. Быстро сняв ботинки и штаны, к ней в кровать кто-то запрыгнул и потянул одеяло на себя. Петька!
— Во дурак! Напугал!
— Викусечка! — Петька прижался к ней и обнял за талию.
— Ты че, охренел, что ли? Вали отсюда!
— Ну ладно тебе! Я тут посплю немножко. Можно?
— Можно! Ты что, издеваешься? Ты как вообще сюда попал? Я же дверь закрывала!
— Ну и что, а я по пожарной лестнице! Там, за шторой, еще одна дверь есть, — объяснил ликующим голосом довольный собой парень.
— О, Господи! Давай, выкатывайся отсюда!
— Ну, Викусик! Я просто посплю рядом, и все! Тебе жалко?
— Нет, совсем не жалко! Спи сколько захочешь! Друзей еще позови!
Внутри нарастала злость на этого ночного визитера, Телеграфа Телеграфовича, боевые действия которого отнимают ее и без того короткий сон. Нет, так просто он не уйдет. Придется вставать. Может, Жук, спавший за соседней стенкой, придет на выручку? Или не стоит его будить? Неудобно. Придется самой этого бугая из спальни выталкивать. Она встала, отперла ключом дверь и широко ее распахнула, потом, понимая комичность ситуации, резким движением сдернула одеяло с кровати, обнажив все Петькины прелести. Ухватившись за ноги, с трудом стащила его с кровати. Раздался громкий стук, стук тела шлепнувшегося с размаху об пол. Блин! Он наверняка ударился. И больно! Ну и ладно. Все равно пьяный! Завтра и не вспомнит, откуда синяки. Вика, согнувшись, пыхтя от натуги, уже тащила за шиворот незваного гостя в сторону двери.
— Ну, Викусик! Ну, пожалуйста! Не выгоняй меня! Хочу просто поспать с тобой рядом. Посмотреть на твои грудки. В жизни не видел таких красивых грудок!
«В бане, что ли, высмотрел?»
— Тебе что, Светкиных грудей не хватает? — не могла не рассмеяться та, подтаскивая упирающегося Петьку к двери. Оставалось самое сложное — порог.
— У нее большие, как вымя у коровы. Надоели.
— Ничего, переживешь! — сделав последний мощный рывок, девушка перекинула тяжелое тело в носках и футболке через деревянный порог и, быстро сбегав к кровати, отыскала там остальные вещи. В коридор полетели сначала один за другим ботинки, затем штаны. Выдохнув, захлопнула дверь. Потом подошла к шторе, за которой ранее прятался ночной проказник, и, обнаружив там еще одну дверь, крепко заперла ее на ключ. Так вот как тут местная молодежь развлекается! Очень удобно! Обессиленная, упала в кровать и попыталась уснуть, несмотря на негромкие стонущие просьбы под дверью. Через полчаса, потеряв всякое терпение, она снова выскочила из кровати и, подойдя к двери, пригрозила:
— Если ты сейчас не свалишь отсюда и не дашь мне поспать, я разбужу всех и мы дружно запрем тебя внизу.
— Но куда мне теперь идти? Все заперто.
— Иди куда хочешь. Мне все равно!
В коридоре наступила тишина. Через минуту раздался грустный вздох, и шаги удалились. Все стихло. Ночью поднявшийся ветер гудел и клонил деревья к земле, своим монотонным стоном навевая сон. Поняв, что продолжения не будет, девушка с облегчением выдохнула и заснула, убаюканная ветряными напевами.

Глава 62

Просыпаться не хотелось. Сердце тревожно заныло, напоминая о том, что довольно грубо вчера выставила Петра. Другого он, конечно, и не заслуживал, но заводить ссоры тоже никакого желания нет. Привела себя в порядок и села за общий стол. Намазывая масло на бутерброд, внимательно пробежалась по лицам присутствующих. Прочитать что-либо невозможно. Слава как ни в чем не бывало разглагольствовал о делах на день. Дима спокойно курил.
«Партизаны!»
— Эй, вы, сладкая парочка, — обратился Жук к главному бухгалтеру и его спутнице. — Вы нас каждую ночь будите, спать не даете. Одни охи, вздохи!
Все рассмеялись. Директор продолжал:
— Вас и так в самый дальний конец определили, а слышно! Будто вы у меня в комнате спите.
— Ну, это уж ты загнул! Мы никому не мешаем!
— Да? Я тебе сейчас покажу «не мешаем». — С этими словами директор достал сотовый и включил диктофон. Раздались характерные всхлипывания и вздохи.
— Это ты с телевизора записывал?
— Нет, с соседней комнаты. Специально чтобы понятно было.
— Ты нам просто завидуешь, — шутливо парировала спутница Дмитрия.
— Конечно, всю ночь! Вместо того чтобы спать! Сижу и завидую.
— Ну ладно, ладно, — пошел на мировую программист. — Постараемся не шуметь. И дверь закрывать. А то к нам столько любителей ночью завалиться!
— Это кто это?
— Да кого только не было! Как только спать негде — сразу к нам. Нашли где пригреться! Хоть этого возьми, нашего Петьку.
Оставшись через некоторое время вдвоем с Дмитрием, Виктория уточнила:
— Это Петр к вам сегодня зарулил?
— Такой несчастный пришел, говорит — меня выгнали! Плакал! Не веришь? Еще как ревел!
— А он сейчас где?
— У нас до утра спал, а позже, когда все встали, переметнулся к администратору. Проведай, а то обидится.
Спустившись вниз, Вика обнаружила на кровати спящего Петьку, заботливо укрытого одеялом. Девушка присела рядом и погладила его по голове: «Спишь?». Ответа не последовало. Тогда наклонилась и поцеловала его в висок, прошептав на ухо: «Не обижайся на меня, пожалуйста». Заметив, как моментально разгладились складки на его лице и физиономия приобрела довольный вид ребенка, объевшегося сладкого, она встала и, успокоенная, пошла собираться на работу.
— Ты и в воскресенье на завод хочешь сходить? — спросил Дмитрий, видя ее приготовления.
— Да, что зря время терять!
— Ты смеешься? Сходи вон позагорай, на озеро сходи, поселок посмотри.
— У меня все дни наперечет.
— Вадим не отпускает?
— С трудом. А ты пойдешь?
— Может быть, попозже.
Выйдя из гостиницы, девушка специально подошла к краю здания, чтобы оценить ущерб, причиненный двери: повернула к торцу здания, к той стороне стены, где располагалась ее комната и к которой примыкала старая пожарная лестница, покрытая толстым налетом ржавчины, вся заросшая крапивой и репейником. Высокие заросли жгучей травы закрывали лестницу наполовину. Как он туда вообще лез? На верхнем полукруглом металлическом ярусе виднелись отодранные вместе с гвоздями доски, наваленные кучей, прикрывая покореженную дверь. «Ну что ж, сам сломал, пусть сам и ремонтирует», — подумала она и, улыбаясь, отправилась в сторону проходной, благо идти до нее было недолго — всего минут десять. По пути зашла в местный продовольственный магазинчик, купила пирожное к чаю, несколько помидоров для салата и, довольная, вскоре очутилась рядом с бухгалтерией.
Когда дверь открылась, в лицо ударил слепящий солнечный свет. Комната, освещаемая желтыми лучами, придавала деревянным стенам еще более глубокие насыщенные тона. Вика почувствовала небывалое успокоение и какую-то томную, приятную негу, гармонию. Как здесь хорошо, уютно! Как дома! Как ей здесь нравится! Она приоткрыла окно, впустив в комнату пестрое многоголосье, прошла в закуток, именуемый кухней. Все чисто, просто, аккуратно. На полках запасы чая, соли, сахара, хлеба, чашки, рюмки, тарелки, небольшая электрическая плитка. Девушка выложила на светлую клеенчатую скатерть свои припасы, включила чайник, села на стул, привычно поджав под себя одну ногу, и, облокотившись, задумалась. Закипающая в чайнике вода зашумела. Мысли, ничем не прерываемые, медленно, спокойно поплыли одна за другой. Что она хочет, о чем мечтает? Она подумала о том, что очень хочет побыстрее закончить здесь работу. И не потому, что ей здесь не нравится, нет. Просто это очередной этап, смысл которого — результат, справится ли. Будут ли ее труды сделаны качественно? Снова чувствовала себя как гончая, взявшая след, и ей это нравилось: у нее была цель, поставленная Вадимом. Она не задумывалась о том, что будет делать дальше. Тогда, когда добьется вновь своего. Или когда ей это надоест. Не сможет же она, словно белка, бегать всю жизнь по этому колесу, разгребая чужие завалы и ставя новые рекорды. И надо ли этой ей вообще? Все это не волновало пока Вику: у нее была цель, и это главное. А потом — будет потом. Конечно, ей уже не шестнадцать и можно подумать о семье. Семья! Семья — это тяжело, это проблемы, дети, бессонные ночи, переживания, чем их накормить, во что одеть, пеленки, тяжелые сумки, постоянная уборка, глажка, стирка, готовка. Она этого и в детстве нахлебалась по самое не хочу. К тому же унизительное выпрашивание у мужа каких-то новых вещей, утаивание покупок, объяснения, подозрения, зависимость и безысходность. Сейчас намного проще и легче. У нее хорошая зарплата, скоро будет своя квартира, погасятся долги. Но будущее виделось смутно, размыто. Иногда ее преследовал страх, что она останется одна, без средств к существованию, но тут же себя успокаивала: у нее есть образование, есть работа, есть опыт. Скоро будет свое жилье. Как сестра жила со свекровью? Вряд ли Вика выдержит чье-либо вмешательство в свою жизнь. Советы близких она и то тяжело выслушивает, чаще нетерпеливо обрывает, а уж от чужих людей...
Конечно, она будет создавать семью, найдет себе человека. Станет счастливой. Когда-нибудь. Не сейчас. И что это такое — счастье? Один говорит, что это любимое дело, другой — когда близкие живы и здоровы. Все ее близкие здоровы, работа нравится, но разве это счастье? Никто толком не может сказать ничего путного на эту тему. Или все дело в том человеке, который с тобой рядом, а у нее просто пока никого нет? И какого человека она хочет? Вдруг неожиданно ей представилось что-то теплое, светлое, приятное... Словно солнечный луч, скользящий по начищенной посуде, проник к ней внутрь. Она замерла, пытаясь прочувствовать это ощущение, но оно так же быстро исчезло. Вика вздохнула. Нет, ни один из ее поклонников под это определение не подходил. Может, только Сашка, к которому она недавно летала. Он так вокруг нее прыгал! Так заботился, правда, недолго. Только с Сашкой пришло осознание, что и для нее мужчина готов что-то сделать. У нее опять никого, если не считать Вадима. Но стоит ли его считать? Да, Вадим ей очень нравится, несмотря на все его колкости и выволочки, ей с ним интересно, весело, он хороший любовник, умный, богатый, красивый, и она не может не признать, что не готова с ним расстаться, больше не видеться. Хотелось довести их отношения до логического конца, только до какого? Он совсем не похож на того принца, которого рисовало ее воображение, если только внешне. Ей с ним беспокойно, тяжело, он для нее непонятен, непредсказуем. В ее отношении к нему больше обид и страхов, чем к кому-то ни было. Быть совсем одной? Она не могла не признаться, что ей одиноко и с ним тоже. Какой смысл себе-то врать? Она чувствовала катастрофическую нехватку времени. Времени для того, чтобы осмысливать все происходящее вокруг. Столько событий! Столько информации и эмоций каждый день! Словно калейдоскоп. Но ей не хватало не только времени, но и опыта. Некому было помочь, объяснить, что с ней происходит, отчего ее сомнения. Она не понимала, что рядом с ней нет такого человека, потому что окружение Вадима отлито по одному образцу. Другие люди — сильные, светлые, независимые, имеющие иное, отличное мнение, — рядом с ним не задерживались. Лишь время от времени пересекались с ее боссом по вопросам бизнеса.
На следующий день после обеда к ней подошел Жук:
— Я отметил тут галочками все, что ты просила.
— Хорошо. Спасибо.
— А дальше что собираешься с этим делать?
— Оприходую официально как излишки по инвентаризации. Только оценку получу сначала.
— Ты хочешь сказать, что все, что у нас есть, все будет на балансе?
— Конечно.
— А ты в курсе, что вы еще трубу, которая идет к поселку, никуда не занесли?
— Какую трубу?
— От котельной. Тепло по которой идет.
— А что ты раньше молчал? Я про всякие трубопроводы откуда узнаю? Сквозь землю увижу?
— Да я и сам только недавно вспомнил. Да и то потому что нас местная администрация заставляет ее ремонтировать. Ты говорила, что расходы на ремонт оборудования нельзя списать для налоговой, если этого оборудования нет.
— Получается, что такие затраты экономически не оправданы, — ты тратишься на то, чего нет.
— Понятно. Мне нужно подумать. И ты подумай, потому что все равно этот ремонт на нас спишут.
— Хорошо.
Директор вышел.
— Вика Лексевна, — как всегда, коверкая ее имя, попросила бухгалтер Анна, — пойдемте, чаю с нами попьем?
— Почему бы и нет!
Она направилась вслед за Аней на кухню, туда, откуда доносились веселые голоса Марины и Галины. На столе, словно на скатерти-самобранке, красовались пироги, варенье, банка самодельного паштета. Она в который раз поразилась щедрости и благожелательности деревенских жителей, хотя у них проблем не меньше, чем у других, а про зарплату и говорить нечего. В деревне оплата всегда на порядок ниже, чем в городе. Местные живут за счет огородов, садов, держат скотину. Вика прекрасно знала, что, заканчивая работу, ее подчиненные бегут кормить, доить, сажать, полоть. Поэтому старалась не задерживать никого, наоборот, говорила, что им и после работы есть чем заняться.
— Мы так нервничали, когда вы приехали, — откровенно поделилась Марина, — переживали очень. Кто бы знал!
«А как я переживала! — усмехнулась про себя Вика, — кто бы знал!»
— Почему?
— Боялись. Вы такая серьезная! Как нахмуритесь, Анька вон за валерьянкой сразу бежит, — при этом Марина толкнула вышеупомянутого бухгалтера в бок.
— Ну вот, сдала меня с потрохами, — обиделась та.
— Ладно, не дуйся! — сурово прикрикнула Галина. — Больно ты шустра обижаться. Ну, сказала и сказала!
— Не замужем? Некогда, наверное, да?
— Наверное.
— Правильно, если ночами приходится работать, какое тут уж время! — прогремела опять Галина. — Ну ничего, карьеру сделаете, потом и личную жизнь устроите. Одно другому не мешает. Только мужичка вам надо хорошего.
— Где их взять, хороших-то! — поразилась Марина. — Я своего почти сразу, как Катьку родила, выгнала. Пил да гулял!
«Знакомое что-то!»
— В городе, чай, есть мужики-то?! — вмешалась Аня.
— Есть, — улыбнулась Вика. — Всякие.
— Скажите, а вы к нам насовсем не собираетесь приехать? Ну, жить тут. Вы много знаете, нас хоть маленько подучили бы! Мы тут до вас как на пороховой бочке сидели. Директор каждую неделю нам говорил, что «возможны изменения». И думай что хочешь. Завод — единственное место у нас, где можно работать. Закроют или нет? Или уезжать? А куда мы от семей, от земли?
— Приятного мало, но нет, учет весь будет здесь.
— Мы и сами думали. Даже пусть, если нас даже уволят, как это получится, чтобы кто-то, не видя производства, что-то понял? Сами по пятнадцать раз все переспрашиваем да переделываем. Сколько за день в тот же цех сбегаешь проверить!
— Сюда просто нужен постоянный человек, главный бухгалтер, который будет все контролировать.
— А Дмитрий?
— Дмитрий — программист. Он молодец, но он не бухгалтер.
— Конечно, молодец, — кивнула Марина. — Он тут нам много чем помог. С каждой сидел, программу объяснял, отчеты сам сдавал.
— Ну вот, придет новый человек, будет всем хорошо. И вы под защитой и порядок, и Славе есть с кого спросить.
— Ага, если еще уживутся! А то директор — человек горячий. А есть уже кто-то на примете?
— Есть. Только я еще не разговаривала ни с кем. Поэтому говорить рано.
— Я смотрю, у вас, Вика Лексевна, на пальчиках ни золотого колечка, ни цепочечки на шее. Как-то странно! Вы же все-таки финансовый директор!
— Ну, ты, Ань, как всегда! — прогремела Галина, глядя на смущенную руководительницу. — Какое твое дело?
— У меня кредит за квартиру, — через секунду Вика стрельнула в Анну глазами. — И потом, мне кажется, это не показатель достатка. Или чего-то еще.
— Да уж, — хохотнула Марина, — у тебя, Анька, колец на каждом пальце! На ногах только нету! Садись вон на директорское кресло!
Та обиженно замолчала, поглядывая между делом на финансового директора: не обиделась ли на ее слова про золото?
— Опять надулась, — засмеялась Марина, — в кого ты такая?

Наступил вечер. Колесникова решила вернуться с завода пораньше, чтобы успеть отдохнуть. Усталость сказывалась на ней, заставляя по нескольку раз перепроверять одни и те же цифры. Чувствуя это, она поднялась из-за стола вместе с бухгалтерами и в половине шестого уже была в гостинице.
В холле на втором этаже, где обычно проходили шумные обеды, больше смахивающие на совещания, было тесно. Тяжело поднявшись, Вика увидела, что собрались некоторые из местных предпринимателей, все начальники цехов и директора. Они сидели на диване, на деревянных стульях за столом, ходили, пачкая грязными ботинками коврики, по комнате, курили. Она нахмурилась: не хватало, чтобы ее комнату провоняла табаком! В ответ на ее тайные угрюмые мысли Вячеслав рявкнул:
— Не курите здесь! Как я спать потом буду?
Девушка прислушалась и поняла, что разговор идет о том несчастном случае, по поводу которого они вчера с Дмитрием заезжали в прокуратуру. Жук не возражал против лечения и выплат, но не хотел делать это официально, предлагая «договориться».
— Ага, — возражал программист, — сейчас ты ему заплатишь, а потом он снова всплывет, скажет, будьте добры, директор Баталкин, заплатите. И потом, заплатив официально, мы показываем свои благие намерения. А так что? Как мне это поможет? На мне ведь сейчас уголовка из-за этого!
— Почему Баталкин? — вмешалась в разговор Вика (фамилия Димы была Баталов).
— На, почитай, — он протянул ей грязный тетрадный листок, сложенный вчетверо.
Вика развернула то, что ей вручил главный бухгалтер, и начала читать написанные корявым почерком строки: «Дир-ру Баталкину. Обьяснителья. Прощу простить не явился до работы — был пьный, мастер не пустил. Федорук».
— Это кто был «пьный»? Тот мужик, которому палец отрезало?
— Нет, это другой кадр. Просто этот тоже был выпимши, даже мою фамилию не смог написать правильно. Слав, ты меня извини, конечно, но кто за этим следить должен, я?
— А ты чего от меня хочешь? Они каждый месяц себе пальцы режут. Напьются и давай! А где я других возьму? Работать некому. Никто не хочет!
— Так пусть их проверяют!
— Их и проверяют с утра до ночи. Все равно умудряются. В заднице они эти бутылки носят, что ли?
Вика прыснула.
— Ты знаешь, — продолжал разгоряченный спором Жук, — сколько у меня таких ухарей? Приходят устраиваться — плачут, рассказывают сказки про голодных детей и больных родителей: сердце кровью обливается. Говорю: «Хорошо, вставай к станку, работай». — «Не-ет, зачем к станку? Мне бы охранником». — «Так ты ж денег хочешь заработать, а какие у охранника заработки? Копейки!» — «Не-ет, все равно, мне бы посидеть». Я ему: «Тебе бы не посидеть, увальню, а спереть что-нибудь с завода да напиться». Даже те, кто и соглашается в цехах стоять, все равно все свои деньги пропивают. У нас многие мастера зарплаты напрямую женам просят передавать — толку больше! Кстати, — продолжал Вячеслав, — станок этот на балансе не стоял?
— Нет, — отозвался Дима. — Надо срочно ставить.
Жук скользнул жестким взглядом по Вике:
— Ты тоже так думаешь?
— Да. И всю остальную технику тоже.
— Зачем?
— Чтобы порядок был, все учтено, солярка списывалась нормально, можно было амортизацию, какие-то расходы, ремонты списывать на конкретную технику. Тогда проще будет и себестоимость посчитать. Станет возможным в принципе.
— Да вы оба сейчас своим порядком меня в тюрьму посадите, и всё! Я сидеть не собираюсь!
Вика от удивления приоткрыла рот:
— При чем тут учет и сидеть?
— Да просто сейчас этого станка нет, и все! И я могу сказать, что он дома этот палец отрезал.
— Ага, сейчас! Он приведет следователя на завод и ткнет в него обрубленным пальцем. А у тебя этого станка по документам действительно нигде нет.
— Ну и что? Я этот станок утоплю на х... У меня вообще ни на что нет ни паспортов, ни инструкций. Всё потеряно! И техника в технадзоре не числится! Этот бардак тут был задолго до меня!
— Ну, можно, наверное, что-то сделать? — спросила раздосадованная Вика. Она не ожидала от директора подобной реакции.
— Что? Что я могу сделать? Давай, предлагай!
— Ну, можно, наверное, договориться, поставить на учет в Технадзоре! Там тоже люди работают.
— Иди, договаривайся, если хочешь.
— Но у меня там никого знакомых нет. И потом, это не налоговая. Вряд ли я найду общий язык.
— А с чего ты взяла, что у меня там кто-то есть?
— Ну, можно поискать. Хорошо. Ты что предлагаешь? Так все оставить? Но так тоже нельзя!
— У меня есть один знакомый, — вклинился в перепалку Славы и Вики один из предпринимателей с характерным для пьющих людей красным лицом. — Я вас сведу. Я сам недавно старый погрузчик на учет ставил — надо было. Только, естественно, это не бесплатно и паспорт нужен. Но это тоже не проблема. За отдельную плату он вам и паспорта сделает.
Наступила тишина.
«Нормальный мужик! Обратилась с проблемой — сразу помог, и без истерик. Просто пораскинул мозгами и предложил выход!» Вика с облегчением шумно выдохнула. Жук растерянно замолчал. Потом спокойно согласился:
— Ну, хорошо. Давай. Завтра сможешь?
— Попробую. Мне ему нужно позвонить сначала. Потом тебе перезвоню.
Мужчины сели за накрытый стол, закусывая и подливая себе водки.
— Будешь? — спросил предприниматель с красным лицом Вику. — Не обижай!
Она присела к общему столу и выпила рюмку. Мужчина разговорился о делах, долгах заводу, время от времени подливая и ей. Она чувствовала, что разговор важен: много информации, ранее для нее неизвестной, но необходимой. Атмосфера была на равных, один на один, как мужчина с мужчиной. Вике даже в какой-то неуловимый миг почудилось, что она сменила пол. Наступило понимание, почему многие бизнесмены спиваются. Но обрывать доверительную беседу отказом выпить невозможно. Глупо. Девушка старалась пить по чуть-чуть, чтобы не захмелеть, и, несмотря на попытки пить по минимуму, вскоре почувствовала, что ей становится все тяжелее. Не выдержав, спросила:
— Трудно, наверное, поддерживать постоянный контакт с партнерами? Нужно посидеть, выпить, поговорить.
— Ага. Правильно понимаешь. Да еще с одним, вторым, третьим. Хотел завязать, да не получается. Посиделки со стопкой — основа любого бизнеса.
— Вон Жук, например, не пьет.
— С ним и не дружит никто. Кто проблему с Технадзором знает, как решить? Он?
— Но разве это так важно?
— А то нет! С кем, как говорится, водки не пил...
— Спасибо вам, вы вовремя появились.
— Да не за что. Всегда готов такой очаровательной барышне помочь. Ладно, иди, вижу, что больше не можешь.
Поблагодарив, Колесникова вышла из-за стола и скрылась в своей комнате. Ее тошнило. Отдохнула! Ничего не скажешь! Как душно! Жаркий вечер добавлял ее нетрезвому состоянию еще и головную боль. «В баню захотела сходить! Какая тут баня! Хотя нет, польза может быть». Она спустилась вниз, включила теплый душ и, сунув два пальца в рот, нагнулась. Через десять минут обессиленно повернула вентиль крана в сторону холодной воды, встала под воду. Прохладный душ отрезвил ее, на коже появились мелкие мурашки. Подрагивая, прополоскала горло и отправилась обратно, туда, где все еще сидели мужчины. Пройдя мимо, пожелала всем спокойной ночи и исчезла в своей комнате.

Глава 63

Вика почувствовала отвратительный привкус во рту, дыхнула на ладонь и скривилась. Накинув халат, тихонько, стараясь не шуметь и никого не разбудить, спустилась вниз, кожей ощущая присутствие в гостинице чужих мужских запахов. Уют из холла исчез, гости вчера разошлись поздно, оставив впечатление чего холодного, пустого, мусорного, жесткого. Вика неприятно вздрогнула: казарма, проходной двор какой-то! Что значит, мужская энергетика. «Надо пораньше пойти на завод, — пронеслось в голове, — посидеть, подумать, пока никого нет. Может, потом с начальником производства поговорить? Она давно уже хочет с ним встретиться. Пусть ей еще раз про производство расскажет, какие документы у него хранятся, как они сорта определяют. Тогда и ей легче будет. А то всю фанеру продают просто как фанеру. Без всяких обозначений и указания различий, несмотря на то что цены разные. А отдельно себе в тетрадочке сорта записывают. Кому это надо? Лишняя морока. Надо будет бухгалтерам сказать и Диме тоже, чтобы растащили всю эту кучу малу по наименованиям. Пускай на старых предприятиях все обкатают, тогда в новой фирме работать проще будет».
Со второго этажа доносились запахи жарящейся яичницы и гренок. Администратор уже встала и готовила на всю честную компанию завтрак. Почувствовав приступ голода, девушка поспешила наверх и заглянула на кухню. Да-а, уборки после вчерашнего много! Интересно, сколько они здесь зарабатывают?

— Анна Сергеевна, вы ведь у нас учет по поставщикам и покупателям ведете?
— Я!
— Нужно будет всех обзвонить, со всеми свериться и долги закрыть. Работа это большая, трудоемкая, но делать все равно надо. Мы старые фирмы закроем, поэтому лучше заранее подготовиться.
— Ой, а я даже телефоны не всех покупателей знаю! Это ведь у нас коммерческий директор занимается, а он телефоны не дает.
«А Петька сообразительнее, чем я думала!»
— Тогда пусть сам звонит и акты сверок заказывает. Вам же легче. Ну и деньги тоже пусть спросит. Вы ему только списки дайте. Хорошо?
— Ладно. А это срочно?
— Не срочно, но и не затягивайте. Раньше начнете — раньше закончите.
«Еще неизвестно, сколько геморроя вылезет по ходу пьесы!»
На столе зажужжал сотовый. Она взглянула: Мухин! Что-то случилось?
— Михаил Федотович! Это откуда к нам такого красивого дяденьку замело?
— Знаешь что, красавица! Это что за «замело»? Хоть бы поздоровалась сначала!
— Доброе утро!
— Ну вот, уже лучше. Совсем от рук отбилась там без меня! Никакого уважения к любимому директору! Мухин о ней заботится, соком поит, женихов ищет, а она...
— А если короче?
— Грубиянка! Короче, собирайся!
— Куда это?
— На кудыкину гору — обратно в офис.
— Так я только приехала! У меня планов громадье!
— Ну, знаешь, бросай свои планы! «Император» сказал, чтобы к вечеру была на месте.
— Мне вообще-то ехать часов шесть. Потом буду как через каток пропущенная. Да еще машину найти надо. Собраться. И пробки...
— Ты что, бузишь? Ноги в руки и вперед. Я тебя жду.
«Хочешь — плачь, хочешь — смейся», — усмехнулась Колесникова и отправились в кабинет директора. Объяснив, что Вадим ее срочно вызывает и что нужна машина, финансовый директор услышала в ответ:
— По машине сейчас решим, только не факт, что ты едешь не зря. Я сколько раз так приезжал, а потом курил под дверью до глубокой ночи и возвращался ни с чем.
— А у меня есть выбор? Ну ничего, зато с оценщиками встречусь. Надеюсь, обратно вместе приедем. Я тут всем заданий надавала. Ты помоги, если что попросят. Ладно?
— Без проблем. Расходы еще не собирала?
— Нет. Только собираюсь. Ни кассу не смотрела, ни банк.
— А что, надо? Я обычно сам деньги распределяю.
— Надо. А как по-другому? Там тоже расходы числятся. И потом, я финансовый директор все-таки...
Жук опустил глаза и, достав из кармана телефон, стал набирать номер. Колесникова вышла.
Через несколько минут директор сообщил — машина есть, но водителей нет, она поедет с Дмитрием. «Ну и отлично, поговорим по дороге». Девушка вернулась в гостиницу, покидала в сумку свои вещи и через десять минут уже сидела в машине, нетерпеливо постукивая ножкой в ожидании главного бухгалтера.
— Ты чего переживаешь? — заметил ее беспокойство мужчина и уселся рядом, заводя двигатель. — Нам еще пилить и пилить. Можем, кстати, еще в пробках застрять.
— Сплюнь.
— Тьфу-тьфу. Поможет?
— Поглядим, — весело хмыкнул та, чувствуя, как на душе от его присутствия становится спокойнее и теплее. И, правда, чего это она? Вспомнилась статья, прочитанная недавно про энергетику человека. Интересно, а какая энергетика у Дмитрия? Она сможет сама определить? Подумав, решила, что это должно быть что-то чистое, прозрачное, светлое, спокойное, не сильное, но и не слабое. Вроде человек незаметный, лишь иногда обозначающий себя в виде шутки. Но попробуй свернуть его с той дороги, по которой он идет! Упрешься в тонкую металлическую непробиваемую стенку. Какие все люди разные! Тот же Вадим! Рядом с ним ей трудно дышать, словно каменная плита падает на нее сверху, при этом как кошка проводит по ее внутренностям острыми когтями. Или Мухин! Он, конечно, и надавить может, но присмотришься — оказывается, что это просто надувается шарик. Ткни, в него и он тут же сдулся. Ей с «любимым директором» легко, как и с Димой, только Мухина в отличие от программиста можно крутить в разные стороны. Куда хочешь. Как флюгер. Ее измышления прервались:
— Оценщики еще сумму не назвали? Даже примерную?
— Не-а. Попросила позвонить перед тем, как они акт начнут готовить. Сообщить, сколько получилось.
— Думаешь, этого имущества хватит, чтобы погасить долги?
— Не знаю. Сложно сказать. Сам знаешь, что в учете ничего практически не числилось.
— А схему, по которой будет проходить реорганизация, москвичи утвердили?
— Неделю назад выслала очередной план — обещали ответить.
— А что? Проблемы?
— Да нет. Просто начинаешь предлагать — они проверяют, крутят со всех сторон, говорят, что здесь могут увидеть злой умысел, тут — попытку подвести предприятие к банкротству. Как говорится, методом проб и ошибок. В любом случае то имущество, которое сейчас оценивается, будет не продаваться «Стройсистемам», а вкладываться в уставный капитал новой организации, а потом уже доли, наверное, продадим и по акту взаимозачета долги закроем.
— Понятно. Мне девчонки сказали, что ты собираешься фанеру в программе по сортам разбить?
— Да, а что бухгалтеры вручную все дописывают? И в программе бардак и работа лишняя.
— Деревообработка — вещь непростая. Берешь одно бревно, из него получаешь шпон разных сортов, от дорогого до бесплатного, обрезки для той же щепы. Из разных сортов шпона получается фанера. И как посчитать, что сколько стоит? Вроде бы одно бревно, все должно стоить одинаково. Но если посмотреть дальше — ты будешь продавать первого сорта фанеру по пять рублей, второго — по три, а третьего — по пятьдесят копеек. Получается, если куб материала стоит рубль, то третью категорию, которая всех больше пользуется спросом, ты будешь продавать в убыток. Мы делаем все общей кучей, без всякого деления.
— И чего?
— В куче не видно ничего, общая сумма в конце месяца формируется, и все. Налоговая приходила — ничего не сказала.
— Понятно. А ты сам не смотрел? Должно же быть какое-то объяснение, как? Я тут в библиотеке книжек по деревообработке набрала, но там только про лущильные станки да пилорамы. Надо будет еще в «Консультант» залезть, почитать. Вдруг с советских времен что-то осталось?

В офисе они оказались к четырем часам вечера, удачно миновав пробки. Вика сразу же отправилась в кабинет Мухина, там бросила свою сумку в угол комнаты и присела на стул, вытянув ноги.
— Как добрались? — спросила хмурая и непривычно бледная Ирина.
— Нормально. Ты что какая?
— Да ну, жара замучила. У меня давление пониженное, чуть что, сразу голова кружится, такое ощущение...
— Как жаба пипа?
— Что?
— Это такая жаба, плоская, как блин, у нее на коже сверху кармашки, и в этих кармашках — детки. А где Мухин прячется?
— Где-где! Этажом ниже, в спортзале.
— Бегает?
— Ага. Выгонял меня тут из кабинета. Соски брил. Говорит, опять соски в кровь стер. Теперь ходит, пластырь на них клеит.
— А зачем брил?
— Так пластырь потом отдирать придется вместе с волосами. Парень он мохнатый, как оказалось. Когда первый раз отдирать стал — стонал тут.
— А что ж ты не помогла?
— Ага, конечно! Я за дверью слушала.
— Слушала под дверью, как он стонал? Мило! А ты уверена, что он именно пластырь в тот момент отдирал?
— Да хватит тебе!
— У вас тут прям садомазо какое-то! Он в тебе не те наклонности развивает. Надо его отругать! Пригрозить вмешательством «бабы Нины».
— Только попробуй! Он и так стесняется, краснеет.
— Не, прикольно! У тебя, кстати, ничего вкусненького нет? Так есть хочется!
— Есть, — Ирина тут же достала из ящика стола полбатона колбасы, батон и банку сметаны.
— Какие у тебя стратегические запасы!
— Да вон полчаса назад в магазин спускалась.
— Понятненько. Я мчусь с другого конца света, жую дорожную пыль, а они тут сидят в тишине-покое да еще успевают все свои дела переделать!
— Жуй давай! — отмахнулась Ирина и улыбнулась, видя, что Вика развеселилась не на шутку. — «В тишине и покое»! Нам тут Ворон с утра такой разгон устроил!
— Он здесь?
— Да вроде не уезжал.
— А попить есть чего?
— Нормально вообще! Я тебе что тут, ресторан? Вон, можешь у Михаила Федотовича в шкафу полазить.
— Он сок сегодня делал?
— Нет, перешел на газировку «Байкал».
— Тоже неплохо!
Взяв без всякого стеснения бутылку воды, купленную шефом, Вика налила себе полный бокал, и наступила тишина, прерываемая чавкающими звуками, стуком ножа о стол и вновь наливаемой воды.
Дверь в кабинет открылась, и на пороге появился красный, потный Мухин в майке и коротких спортивных штанах.
— Викусик! Приехала? — Потом, заметив стоящую рядом с подчиненной открытую бутылку, присвистнул. — Нормально! Я, значит, себе купил пару бутылочек, чтобы выпить после тренировки, а тут Виктория Алексеевна в мое отсутствие все уничтожила!
— Много газировки вредно! Я забочусь о вашем здоровье. И потом, мне полагается усиленное питание — я на вредном производстве!
— Молоко за вредность тебе полагается, а не моя газировка! Осталось хоть чуть-чуть? Ну ладно, — подобрел директор, получив от Вики бокал. — Ты чего какая довольная?
— А вы нас сейчас с Иркой выгонять из кабинета будете?
— Чего?
— Ничего, просто спросила.
— Я не понимаю, ты что ржешь?
— Вы переодеваться будете? Мы за дверью постоим. — Девушка многозначительно шевельнула бровями.
— Пойдем уже, совсем засмущала мужика! — Ирина взяла за локоть хохочущую Вику и вывела ее из кабинета.
— Может, на балкон сходим?
— Пошли!
Выйдя наружу, девушка успокоилась. Наклонившись вниз, стала рассматривать сквозь стекло плавающих этажом ниже мужчин, но в ее поле зрения попадал лишь край бассейна. Ирина закурила.
— Ты что так развеселилась?
— Сама не знаю. Я с Мухиным не слишком переборщила?
— Это еще что! Ты не знаешь, как его Любка в краску вводит! Так что он парень приученный.
— Любка?
— Да. Все свои женские секреты рассказывает.
— В смысле?
— Сначала по телефону все подружкам расскажет про свои подозрения на беременность, как все получилось, потом мне. Парню своему позвонит. Первое время она Михаила Федотовича стеснялась, а поговорить-то хочется! Сидим втроем целый день. А сейчас говорит все, что есть, с подробностями. Повернется ко мне и давай! Словно Мухина и нет совсем.
— А он что?
— Привык. Хотя она иногда, бывает, такое выдаст! Хоть стой, хоть падай! Он уж, бедный, и плечами поводит, и ерзать на стуле начинает. Красный! Но молчит. Потом подходит ко мне, когда ее нет, спрашивает, — видимо, переживает за девчонку, — ну как она? Что тест показал?
Женщины рассмеялись. Вика пошарила рукой — в кармане зашевелился телефон.
— Михаил Федотович?
— Заходи к шефу. Я сейчас тоже подтянусь.
Набрав в легкие больше воздуха, девушка с шумом выдохнула и, цокая каблуками, направилась в кабинет своего босса.
— Виктория Алексеевна! — поприветствовал ее Вадим, радостно улыбаясь. — Присаживайся!
В кабинете, кроме них, находился программист с неизменной чашкой кофе.
Девушка села за стол, искоса поглядывая на Вадима, — чего ждать? Да нет, сегодня бури не предвидится. Видимо, утром пронеслась. Она уже привыкла к принятой в холдинге манере внимательно оценивать настроение хозяина. Вслед за ней в кабинет вошел Мухин, закрыл дверь и присел рядом.
Наступила пауза, во время которой патрон глазами пожирал свою подчиненную.
— Звездочка моя, — ласково пропел Ворон.
Дима хмыкнул себе под нос.
— Кому-то «звездочка», а мне одни пистоны в задницу, — недовольно пробурчал Мухин, приглаживая пухлой пятерней влажные волосы. — Сегодня целый день издевался!
— Мне ответ на мыло аудиторы скинули. Давай, посмотрим.
Вадим вернулся к своему столу, распечатал с компьютера текст и присел напротив нее.
Финансовый директор внимательно начала изучать то, что ей пододвинули. Опять двадцать пять! Многое, что предлагалось по плану, московские специалисты нашли корректным, но часть долга посоветовали оплатить деньгами и начать не со «Стройсистем», а с налогов и прочих кредиторов. Впрочем, этого и следовало ожидать.
— У нас столько денег нет, — прокомментировала она. — Если только взять у кого-то взаймы.
— А нам сколько клиенты денег должны?
— Много, но этого не хватит и растянется на долгое время. Срок оплаты по договорам еще не наступил.
Дима подтверждающе кивнул и перевел взгляд на Вику.
— Понятно. Эй, хватит тут свои кобелиные способности демонстрировать! Что ты на нее уставился? Виктория Алексеевна, ты мне можешь сказать, сколько тебе на все денег надо? Примерно прикинуть?
Она задумалась. В этот момент Ворон поднялся со своего стула, подошел к ней и наклонился так, что почти прижался губами к ее губам. Ее зрачки от удивления расширились. Он что, с ума сошел? Ошарашенно посмотрев на Мухина и не найдя там поддержки или хоть какой-то реакции, отстранилась. Взяла свои записи, посчитала: векселя, зарплата, налоги, еще добавится, часть вернется, но когда — тоже неизвестно. Назвала сумму и пояснила:
— Это примерно.
— Ты тогда уточни, а я потом в Москву скатаюсь, договариваться буду по поводу займа.
— Хорошо. А можно, я москвичам еще по поводу учета на заводе вопрос отправлю?
— Конечно. Только укажи, что это мое предприятие тоже.
Растерянная, она вышла из кабинета, прихватив с собой ответ аудиторов.

Следующие несколько дней Колесникова посвятила тому, что усердно изучала то, что москвичи посчитали рискованным, внесла в связи с этим новые изменения в схему и начала поиски литературы по расчету себестоимости фанеры. Потратив не один час, нашла лишь «Отраслевые особенности состава затрат» действительно еще советских времен. Себестоимость, согласно этих рекомендациям, распределялась с учетом «коэффициента сортности по шпону». Прочитав несколько раз документ, она получила для себя много полезной информации, но как рассчитывать вышеупомянутый коэффициент, так понять и не смогла. Потом полезла в Интернет. Решив подключить заодно тяжелую артиллерию, она отправила запрос по поводу этого московским аудиторам, а также позвонила своей хорошей знакомой — в налоговую. Пускай тоже голову поломает. Самое главное — ей нужно поговорить с Ниной Константиновной по поводу нового главного бухгалтера на завод.
Как она и думала, предложение было тут же одобрено. Строгая заметила, что, конечно, работать ей со знакомым человеком будет проще, но тогда она останется без главного бухгалтера здесь, в городе.
— На место Светланы Викторовны человека найти намного проще, чем на место Дмитрия. И вы сами понимаете, что он — лишь временная замена.
— Ну да. Тогда ищите нового человека сюда. Я не против. В любом случае ответственность за оба эти предприятия на вас.
Согласовав кандидатуру нового бухгалтера с Вячеславом и предупредив Вадима, Вика наконец обрадовала свою подопечную:
— Все хорошо. Ищем на ваше место человека, а вы переезжаете на завод. Пока замены нет, доделывайте все «хвосты». Если есть кто на примете, с интеллектом и с рекомендациями — замечательно! А то мне сейчас особо искать некогда.
Та весело кивнула. Потом, оставшись наедине, шепнула ей на ухо:
— Вик, ты мне прямо как дочка! Дай я тебя поцелую.

Глава 64

Следующие две недели пронеслись как один день. Оценщики с визитом появились на заводе, стали известны суммы оценки, открылась новая фирма, куда планировалось перевести все имущество и производство, имущество завода передали в ее уставный капитал, переделали все договоры. Пришел человек с рекомендациями на место Светланы Викторовны — смешливая и спокойная ее ровесница Лена. Состоялось согласование кандидатуры со Строгой, несколько утомительных встреч с Вадимом по поводу стройки и завода.
К тому же всех работников завода из старых фирм нужно переводить в новую, и в связи с этим хозяин резко и категорично заявил: «Я не собираюсь столько денег платить на зарплату. Где это видано, чтобы третья часть всей выручки шла рабочим? Там и так одни убытки! Сократить расходы на оплату труда и налоги с нее вдвое! Иначе всех на х... уволю!» Переглянувшись, Вика с Жуком вздохнули и отправились думать, как это воплотить в реальность.
— У меня и так народу впритык, — поделился директор. — Если построить новую котельную и отгородить то, что работает, то реально, конечно. Но это нереально. Третья часть рабочих — охрана, потом до черта в котельной и третья часть — на производстве. Я не могу оставить завод без котельной или без охраны — упрут все, растащат по кирпичику.
— Давай ты подумаешь, кого реально можно уволить, — ответила та. — А я посчитаю, сколько нам нужно людей убрать и как сократить налоги.
Прикинув несколько вариантов, она позвонила:
— Ну как, что получается?
— Ни хрена не получается! Убрал человек десять, но это капля в море. Мы решили убрать премию тридцать процентов, но у нас тут такой шум поднялся! Ты не представляешь!
— По моим подсчетам, убирать надо процентов пятьдесят.
— Отлично! Ты видела вообще, какие тут смешные зарплаты? Если я их так урежу, у меня все разбегутся.
— А если часть «в черную» пропустить? И людей увольнять столько не придется, и зарплату сохраним.
— Можно, только найдется потом какой-нибудь умник, который доложит об этом куда следует. Тут из-за них крутишься, ночами не спишь, чтобы рабочие места сохранить, а они всегда готовы подножку подставить. Ничего нельзя другого придумать? Я что хочу сказать. У нас завтра зарплата. Народ волнуется. А Дима сказал, что еще ничего не готово и как посчитать, чтобы на всех угодить, он не знает. Я думаю, тебе нужно приехать. Приедешь — пропускай что хочешь и куда хочешь.
Голос нового руководителя был жестким и не терпящим возражений.
«Сегодня четверг, — взволнованно подумала Вика, — мне нужно хотя бы несколько дней». Она обратила внимание, что Римма Александровна, как всегда, откровенно слушает ее телефонные переговоры. Поймав последние негативные интонации, та самодовольно ухмыльнулась.
Колесникова отвернулась и чуть тише произнесла:
— Ты можешь отложить выплату до понедельника?
Наступила томительная пауза.
— А ты приедешь?
— Да, сегодня, если пришлешь машину. Только мне нужно, чтобы вы оба были в выходные на месте.
— Хорошо. Можешь собираться — машина с водителем сейчас в городе.
Предупредив Нину Константиновну, что нужно срочно отбыть в командировку, она, не заезжая домой, отправилась на далекий завод.

Прибыв поздно вечером, заглянула в бухгалтерию: Дмитрий был там. Как всегда, уравновешенный и спокойный. Завидев ее, усталую, но с упрямой решительностью на лице, развел руками. Сообщил:
— Ничего не получается!
— А в чем проблема?
— Не могу посчитать зарплату.
— Раньше вроде считал! Что сейчас случилось?
— Мне нужно из шести фирм сотрудников перевести в одну.
— Мы же ничего не меняли.
— Ага. Посмотри. Каждый работник числится в двух, а кто и в трех фирмах. Везде разные оклады, разные премии, разные системы оплат, даже должности и то разные. А на руки я им должен дать столько же!
— А если посчитать?
— Так там их больше пятисот человек! Я пробовал — по трем разобрался и три часа потратил. А нужно еще их по подразделениям раскидать правильно, по счетам. Да еще под ту сумму, которую Вадим сказал, подогнать!
«Вот черт! И правда геморрой», — Вика почувствовала болезненный укол и тяжело вздохнула.
— Ты можешь из баз каждой организации данные по сотрудникам скинуть в одну общую таблицу?
— Попробую. Учти, что все суммы там не разбиты по видам выплат — отпускные, зарплата, больничные — все вместе.
— Час от часу не легче! Придется по каждому человеку сравнивать зарплату с предыдущими месяцами! А разбить подробно нельзя?
— Здесь уже не получится. Если только в новой...
— Разбей хоть в новой фирме. Мне эти «могучие кучки» вот уже где!
Подготовив все таблицы для работы на завтра, они, миновав проходную, у дверей которой на цепи сидел, глодая огромную белую кость, здоровый мохнатый пес, пешком отправились в гостиницу.
Вытоптанная, с небольшими рытвинами дорога уходила вправо. Вика непроизвольно отметила, что земля здесь — сплошной песок да глина. Как быстро время летит! Уже, наверное, грибы пошли. Лета и не видела! Хотя и в деревне торчит! Взгляд скользнул по зарослям горькой полыни, перемежающейся с островками высокого крепкого репейника с синими коробочками, украшенными розоватой каймой. Дима резво наклонился, чтобы отодрать от своих штанин один из репьев, и спросил:
— Когда твой главный бухгалтер приедет?
— Недели через три, не раньше. Человек, который придет на ее место, сейчас отрабатывает две недели, потом дела еще надо передать.
— Понятно. А то я обрадовался, что скоро с меня всю эту мороку снимете!
— Не надейся! Налаживать все равно нам с тобой придется. Тебе если не как главному бухгалтеру, то как программисту точно. А Светлана Викторовна подъедет — ей тоже много что объяснять придется.
— Весело!
— Не переживай. К этому времени уже многое я сама ей смогу рассказать.
— А что по поводу этого коэффициента сортности твои специалисты говорят?
— Ты не поверишь! И аудиторы, и налоговики сказали, что не знают. Я им документы высылала — так ничего вразумительного ответить и не смогли. Правда, в налоговой инспекции ответили, причем письменно, что та методика, которую мы примем, вполне приемлема, только нужно ее в учетной политике закрепить. Показывала то определение коэффициента, которое с Интернета скачала. Сейчас главное — с зарплатой разобраться. Ты мне завтра нужен. Буду растаскивать народ по подразделениям и счетам, а ты потихоньку в новую фирму информацию забивать.
— А Славка тебе зачем?
— Я хочу рассчитать несколько вариантов, с разными премиями и налогами, мне нужно, чтобы он все это посмотрел и согласовал.
— Понятно. Наши, кстати, там гуляют вовсю. Петр сегодня приехал из командировки, привез несколько корзин вина. Вкусное — я пробовал!
— Мило! А что ты раньше молчал? Я знаешь, как вкусное вино люблю? Наверняка все уже выпили!
Вика ускорила шаг.
— Нечего на работе допоздна сидеть! Так не только вкусненькое пропустишь, но и жизнь пройдет мимо.
— Спасибо, успокоил!
— И не собирался.
— А ты допоздна как будто не сидишь?
— Сижу, только я мужик и вечером меня ждут.
В душе неприятно кольнуло. Задело. И надо было это говорить! А то она сама не знает! И вообще, что это все лезут со своими советами в ее жизнь?

Следующие три дня финансовый директор вновь провела за компьютером, работая с восьми утра до часу ночи, сверяя, подгоняя, проверяя данные, выверяя каждого сотрудника. Получив оклады по каждому, она с горечью охнула: все заработные платы скакали, словно зайцы: зарплата водителя директора в два раза превышала зарплату самого директора, зарплата тракториста в полтора раза превышала зарплату главного бухгалтера.
Она набрала Жука и объяснила:
— Ну хоть подобие какой-то иерархии должно быть! И потом, все это ниже прожиточного минимума. Проверка сразу к этому придерется. К тому же у тебя люди за одну и ту же работу получают разные деньги. Вилок в окладах у рабочих быть не должно. Нарушение.
— Хорошо. Доделывай.
— Да, кстати, я завтра хочу с собой копию кассы забрать. Чтобы расходы посмотреть. Ты не против?
Наступила пауза.
— Нет. Смотри. Только, там я денег много брал. Не обращай внимания — я забирал то, что давал взаймы еще зимой.
— Договорились. Мне придется еще с собой взять старое положение об оплате и премировании и все переделать. Там такие шикарные фразы попадаются! Например: «за сверхурочную работу платить по обычным расценкам».
— Ну, по закону должны бы платить в двойном размере!
— Ты думаешь, оттого, что ты это написал в положении, что-нибудь изменится? Хоть вполовину меньше напиши — платить все равно по закону придется. Еще и оштрафуют. Так что придумай что-нибудь другое. Мне, кстати, нужно еще во всех этих системах оплаты труда разобраться. Тут столько всего! Все виды, включая те, которые занесены в Красную книгу или еще никем не описаны!
Вика не один час потратила на то, чтобы привести должности и оклады в соответствие, кому-то прибавляя несколько сотен рублей, кому-то убавляя, стараясь своими действиями причинить наименьший вред рабочим. Показав подъехавшему Славе то, что получилось, она получила согласие и, довольная, стала заносить полученные данные в штатное расписание. Остановившись взглядом на загадочной должности «переносчик шпона — помощник на гильотине», Вика прыснула со смеху. Еще раз внимательно прошлась по должностям — что ж, здесь также есть над чем потрудиться. Попросив директора расшифровать напротив каждой непонятной должности, чем занимается данный рабочий, чтобы разобраться уже на месте, передала свои файлы главному бухгалтеру в лице Димы, взяла копии всех документов, включая кассу, и вскоре отбыла назад, домой.

Штатное расписание исправлено и отправлено в итоге на утверждение. На положение об оплате труда и премировании времени ушло намного больше. Пытаясь разобраться во всех способах расчета зарплаты, Вика с тяжелым вздохом уткнулась за учебник, но и там не было ничего подобного. Пришлось искать специальную литературу и примерять то, что было принято в каждом из цехов, к существующим в учете понятиям. В результате положение об оплате труда стало включать в себя все возможные способы оплаты с четким описанием методики для каждого цеха. На чистый лоб меж бровей упрямо залегла тень. «Из стандартного документа получился научный труд!» Наконец, довольная собой и собственным сочинением, Виктория вернулась к своим обязанностям в строительной фирме, составила все требуемые отчеты и занялась кассой. Дальше откладывать смысла нет. Ее задергали этой себестоимостью.
Она видела, и не раз, что приход и расход денег ведется с большими нарушениями, но старалась обходить эту тему стороной, понимая, что вряд ли ее вмешательство вызовет чье-либо удовольствие. Часто в ее присутствии директора брали большие суммы, просто подходили к бухгалтеру и говорили, сколько им нужно, не объясняя ни цели, не затрудняясь даже поставить под суммой свою подпись. Вся поступающие в кассу наличные моментально исчезали. Кто первый подходил — тот автоматически считался проворнее, что сопровождалось массой шутливых замечаний. Часто Дима, получив по дороге от партнеров какие-то средства, тут же их тратил и забывал сказать об этом бухгалтеру, отвечающему за кассу. Ко всему прочему, все директора не раз меняли себе машины с дорогих на очень дорогие. Во время совместной поездки молодые люди часто обсуждали машины, которые планируют купить, — и цены, указанные рядом с автомобилями, были, по ее мнению, просто астрономическими. Сколько же они получают? Но закрывать глаза на происходящее становилось все сложнее. Она стала финансовым директором, теперь за все доходы и расходы несет ответственность именно она. Ждали порядка именно от нее. Так почему бы ей его не навести? Несмотря на чужие пенки! Разве можно быть хорошей для всех? Тем более на ее должности! Когда цифры требуют ясности, а учет — строгости! Вика не понимала полутеней и полутонов, предпочитая ходить по твердой земле, вскрывая, словно хирург, все нарывы, несмотря на боль, чтобы потом стало легко, понятно и приятно.
Мысль о том, что на заводе не все чисто, не раз посещала ее. Да и где не воруют! В самом начале, когда ей было лет двадцать, только начинала свою карьеру, тоже несколько раз грешила этим. Казалось, ситуация была безвыходная и ничего не остается, как взять чужие деньги. Первый раз брала деньги так, чтобы можно было в конце месяца вернуть их из заплаты, и возвращала. Потом, поддавшись соблазну, несколько раз брала просто так, без возврата, попросту воровала, прикрывая документами все пути к отступлению. Несколько раз откровенно обманывала клиентов, а потом не один месяц ужасно мучилась, думая, что ее поймают или руководитель что-то подозревает. Каждый раз, когда директор вызывал ее к себе, она тряслась от страха, как осиновый лист, внимательно вглядываясь в его лицо и пытаясь понять, чего ждать — хорошей новости или плохой. А вдруг узнал? Догадался?
К ее немалому удивлению, те средства, которые Вика все наглее брала из кассы, ни разу не были потрачены на то, что планировалось и чем оправдывалась она сама перед собой. Неожиданно возникали непредвиденные затраты, по сумме четко совпадавшие с тем, что было необдуманно взято. То ломались каблуки на туфлях, то вылетала из зуба пломба, то срочно нужно было заплатить за что-то еще. Наконец в один прекрасный день приехал издалека клиент, которого она обманула, и потребовал назад все свои деньги, а также проезд на бензин. Вика прекрасно помнит тот момент. Со стыда захотелось просто провалиться под землю! После такого неприятного события в своей жизни девушка зареклась брать что-то чужое, решив для себя, что даже если сложится тяжелая ситуация, то она лучше пойдет и попросит нужную сумму у директора взаймы, договорится о премии в конце концов. Спать по ночам сразу стало спокойнее, появилась уверенность в себе, исчезла изматывающая нервозность. И деньги, нужные ей, всегда находились. Странно! А главное — преодолев этот соблазн, она почувствовала к себе гораздо большее уважение, чем раньше. И мыслей взять что-то чужое больше не возникало.
Выписав из кассовой книги все расходы за несколько месяцев, финансовый директор обнаружила немало смущающих взор сумм — взятые директорами средства никак не хотели стыковаться с их зарплатами. Сколько вкладывал своих денег каждый из руководителей, тоже непонятно — касса за тот период находилась у одного из бухгалтеров дома, и куда уж она ее засунула... А может, главный бухгалтер поэтому и сбежала? Касса тает на глазах, а убытки растут... Кто знает? Придется, скорее всего, что-то принять на веру, что-то покопать серьезно и до конца, главное — срочно прекратить всю эту свистопляску. Обрубить всем желающим легко и бесконтрольно лазить за денежкой. Нужен свой человек. Доверенный. Честный. На программиста полагаться в этом плане нельзя. Этот его странный тон, когда уточняла, кто сколько своих денег вложил... К тому же возмутился на ее предложение отдать расчет зарплаты директоров бухгалтеру Галине. Ну и что, что та узнает, кто и сколько получает? Ну и что, что та узнает, сколько получает и финансовый директор в том числе? Узнает, и что? Конец света? Главное — предупредить, чтобы не болтала много, и все. Если так страшно стало. Иначе — отправится за ворота! Зато порядок будет и отсутствие у некоторых личностей желания создавать искусственно неразбериху. Нет, что страшного? Не придет же грузчик просить себе зарплату директора! Хочет стать сам директором — пускай попробует. А меж собой директора и так все знают. Неудобно получать много денег? Когда как рабочие мало? Не дай бог, будут завидовать? Ну и пускай завидуют! Может, у них стимул появится! Кто им-то мешает зарабатывать больше? Хорошим специалистам нормальный директор сам хорошие деньги предложит — он же не дурак! Видит, кто чего стоит. Ему это самому выгодно. Да хороший специалист и не будет сидеть без денег. Потому что он к себе хорошо относится. Сам знает, чего стоит. Хочешь не хочешь, а с таким придется считаться. И это правильно. Даже если он и посидит какое-то время без денег или на невысокой зарплате или должности в силу обстоятельств, все равно пробьется и добьется своего. Потому что он себя уважает. Хочешь жить — умей вертеться! Организовывай свой бизнес, если не нравится работать на «дядю». Попробуй сам очутиться по ту сторону медали. Набрать людей, организовать все, проблемы чужие ко всему выслушивать. Сделать свой бизнес прибыльным. А еще лучше — к этому ко всему приносящим пользу. Кто мешает? А отговорок придумать можно немереное количество — плохому танцору всегда ноги мешают. Что толку завидовать? Она сколько вертелась, пока наконец зарабатывать стала! Сколько училась! Работала не покладая рук! Сколько своих собственных страхов сумела преодолеть! Уж не извиниться ли ей теперь, что она хорошо зарабатывает? Бред! Перед Васей Пырочкиным, который пил все это время? Пил да гулял. Ждал, что кто-то сделает что-то за него. Ищет кругом виноватых. Рабочий же согласился на ту зарплату, рад был, когда его взяли на работу. Что изменилось? Нет, она точно не видит, зачем все эти тайны. И еще больше не понимает, почему богатство или достаток воспринимается как что-то плохое. Менталитет у русских, что ли, такой? Что большие деньги можно лишь своровать? Единственный способ? Кто ворует — Бог им судья. «Кесарю кесарево». Даже какие-то налоги на богатых хотят ввести! Правительство. Вместо поддержки. Что-то от шариковского «Все поделить». Преображенский должен заплатить побольше, потому что Шариков получает меньше. Идиотизм! Наверху, видимо, тоже считают, что все богатые — воры. Хотя им виднее... Она бы давала человеку, добившемуся успеха и сумевшему реализовать свои мечты, медаль героя! Холила бы его и лелеяла. По сути, это цвет нации. И вешала бы его на Доску почета как пример!
После последней прозвучавшей в голове бравурной фразы Вика гордо подняла подбородок, набрала телефон программиста и спросила:
— Привет. Рабочим деньги выдали?
— Выдали, только негодуют все.
— Почему?
— Ну, одному урезали, другому не добавили, зато добавили соседу. Ходят сюда толпами. Орут!
— Они все уж обсудили?!
— Конечно! Тут работают одни родственники! Тут же побежали делиться впечатлениями.
«Вот и делай людям добро!»
— Я урезала, дай бог, рублей на триста, и то когда выхода другого не было.
— Все равно обидно! Почему одному заплатили меньше, а другому больше?
— Ты не пробовал объяснить, что просто заплатили одинаково? В соответствии с законом?
— Не помогло!
— Ну, знаешь что! Поговорят и перестанут. Скажи, что предприятие новое, на этом предприятии новое штатное расписание.
— Хорошо, — холодно прозвучало в ответ. Дмитрий первый повесил трубку.

Рабочий день снова затягивался часов до одиннадцати. По мере того как Вика все глубже понимала, что происходит на том предприятии, которое ей доверили, отношения с руководством становились все хуже. Погруженная в дела, она лишь подсознательно улавливала те недоброжелательные сигналы, которые доносились до нее то в разговоре с Жуком, то с его заместителем. С Петром. Сигналы накапливались, вырастали, словно снежный ком, создавая в становившихся все реже телефонных переговорах настороженность, напряжение, а вскоре и открытую неприязнь. На коммерческого директора Вика не обижалась, понимая, что тот легко поддается влиянию. Ей ведь ничего не стоит так же перетянуть его обратно. Восстановить отношения с этим несложно, а вот что делать со всеми остальными? Со Славой, который до хрипоты упрашивал Вадима отпустить ее на завод, чтобы помочь навести там порядок? Сейчас он повернулся к ней, гм-м, спиной! Почему он стал таким агрессивным? Что она опять сделала не так? Ну должен же понимать, что она не может по-другому! Может, как это часто бывает, нафантазировал себе бог весть что? Боится? Если ты чист, то чего тебе бояться? А если нет, то зачем позвал наводить порядок? Абсурд! От нее-то чего тогда надо? Или и не подозревал, что она начнет копать настолько тщательно? Перетрясывать и пересматривать все и вся? Или задевает то, что нарушена его неприкосновенность? Почему? Разве возможны исключения? Театр начинается с вешалки, а предприятие — с директора. Разве нет? Да и нет у нее особого желания вычищать и выверять все досконально, не настолько же она педантичная, может на мелкие шалости глаза закрыть. А Димка? Охладился до крайности! Хотя внешне блюдет нейтралитет. Но она не может не чувствовать, что тот повернулся к ней тем же местом, что и Слава! Да! Неприятно! Более чем! Каждый вечер Вика, понурив голову, с тяжелым сердцем возвращалась домой. Сам факт того, что против нее образовалась коалиция мужчин, подвергающих каждый ее шаг сомнению и насмешкам, больно задевал самолюбие. Очень больно. Она и не думала, что ее это так заденет! Ехать на завод не хотелось. И это слабо сказано. «Дождалась, чего хотела!» — буркнула сама себе под курносый нос и стала двигаться дальше, разбираясь, расчищая, меняя действительность вокруг себя в лучшую сторону. И наконец поняла, что поездку на завод откладывать дальше не стоит. Хватит! Прятаться в скорлупу проще всего, но это не выход. Ей нужно прокладывать свою нелегкую дорожку дальше, нужна новая информация, необходимо проверить, что сделано, а что нет. Не без внутренней дрожи Колесникова набрала номер Жука и сообщила, что хочет приехать.

Вот и завод! Уже близкий и знакомый, как друг. Хотя... Чего себе врать? Из друзей тут мало кого осталось. Ничего хорошего ждать не приходится! С этой мыслью девушка осторожно проследовала в свою комнату и упала без сил на кровать. За обеденным столом, как только она вошла в комнату, повисла гробовая тишина. В спину, когда уходила, раздались смешки и колкие реплики. Каждая ее фраза переворачивалась с ног на голову, цитировалась.
На следующий день директор передал, чтобы было заплачено за обед и вообще за питание за все те разы, которые здесь проживала. «Попробуй, укуси меня, мелочная скотина! Слава богу, что у меня с собой деньги есть!» — вспыхнула от обиды Вика и с деланным безразличием положила купюры на стол. Время от времени она ловила то на себе, то на директоре непонимающие взгляды администраторов гостиницы, но делала вид, что ничего не происходит. Кому какое дело? По ее лицу прочитать что-либо было невозможно. Держалась она прямо, независимо, чуть приподняв маленький подбородок, улыбаясь окружающим и изо всех сил стараясь ни словом, ни жестом не дать повод к себе придраться. Внутри же все мучительно болело и плакало: от обиды, от непонимания, от страха, что ей теперь никто не поможет, — наоборот, будут вставлять палки в колеса так, что ей придется разбираться одной. А она только подобралась к цифрам вплотную! И что она здесь сделает одна, без команды, в плотном тумане нежелания ее видеть? Расписаться же в собственном бессилии, в том, что она не справилась, равнозначно смерти. Нет уж, дудки! Она доведет все до конца! Вика взяла себя в руки, спрятала поглубже желание сбежать, спрятаться, как маленькая, под стол и начала одного за другим вызывать подчиненных, двигаясь дальше по своему давно составленному плану, привлекая к этому процессу и всех своих недоброжелателей, пытаясь не обращать внимания на ухмылки и гримасы.
Но держать ситуацию в своих хрупких руках становилось все сложнее. Кожей чувствовалось плотное кольцо неприязни и агрессии, сомкнувшееся вокруг нее. К недовольству директоров добавилось недовольство рабочих. Она и не догадывалась, что все так серьезно! Некоторые из обиженных заходили к ней в гостиницу и расспрашивали, расспрашивали... Требовали. И потом выжидающе смотрели на ее реакцию. Девушка понимала, что прояви она сейчас хоть каплю слабости, ей этого не простят — растопчут на месте.
— Так по закону положено, — спокойно объясняла Вика снова и снова, — нельзя допускать вилки в окладах за одну и ту же работу. Юрист вам подтвердит.
— А почему раньше было по-другому? Мы ведь как-то жили и с нарушениями! Все было нормально и без всяких новшеств!
— Нарушений здесь много, с этим я согласна. Но мне ведь платят не за то, чтобы я на них глаза закрывала. Правда? Подождите, может, вам эти новшества еще и понравятся.
Распрощавшись с рабочими, Колесникова не могла не осознавать, что ее силы на исходе, и уже молила Бога, чтобы произошло что-то и чтобы после этого ей стало легче.
Жук, несмотря на неприязнь, мешать выполнить задуманное не стал и делал все, что от него зависело. Привыкнув за время ее отсутствия к мысли, что объяснения и выяснения неизбежны, довольно сдержанно отнесся к тому, что пришлось сесть вместе со Галиной и разобраться с внесенными в кассу суммами и зарплатой. Через час после того, как мрачный Слава вышел из бухгалтерии, с такими же листками появились остальные. Переглянувшись, Вика с Димой опустили головы — процесс пошел, сдвинулся с мертвой точки. Бухгалтерия, облегченно выдохнув, начала тут же усиленно шелестеть, вспоминать, кто сколько брал взаймы, отдавал что было записано, а что нет. Эта участь не миновала никого, ни директоров, ни рядовых сотрудников. Расчеты по первым, сухо докладывающим, что и как, проходили в тишине, шепотом, по всем же остальным — громко, шумно, со звонками и возгласами бухгалтера Ани.
— Я вспомнила! Энергетик приходил и брал у нас еще взаймы! Только я не записала, а потом забыла, — последовал легкомысленный взмах руки.
Слава, уже с интересом наблюдающий за происходящим, сильно удивился, узнав, сколько накопилось долгов перед заводом, и начал огрызаться:
— Вечно у вас бардак во всем! Даже кто сколько должен, и то не знаете! Вы же бухгалтерия!
— Пригласите этого энергетика сюда, — вмешалась Вика.
Вскоре в их кабинет вошел мужчина лет сорока, невысокого роста, с круглым лицом, не оставляющим сомнений в том, что этот человек пристрастен к алкоголю. «Вообще он весь какой-то круглый», — пронеслось у присутствующих в голове при взгляде на круглое лицо, круглый нос, круглые очки вошедшего.
— Опять пьяный! — с отвращением отвернувшись, констатировал директор.
— Я чуть-чуть, начальник, — миролюбиво улыбнулся энергетик, показав ряд золотых коронок.
— Я тебе дам чуть-чуть! Еще раз увижу — уволю!
Анна тут же перебила:
— Коль, помнишь, ты деньги брал взаймы месяца два назад? Я тогда еще не записала сколько. По-моему, тысяч десять. Нет? Гальк, ты не помнишь?
— Не-а, — грубовато ответила подруга, — чего это я должна помнить?
— Какие десять тысяч? — возмутился энергетик. — Я все вернул!
— Когда это?
— А я помню? Потом приходил и возвращал. Это точно, что ничего не должен.
— Нормально! — подытожил Вячеслав. — Тут помню, тут не помню. Тут что, игры в ромашку? Ну и бардак!
— Я точно помню, Коль, что ты брал. Ну, может быть, не десять, а пять, — продолжала как ни в чем не бывало бухгалтер.
Вика похолодела. Вот глупая! И при директоре!
— Я же сказал, что ничего не должен! — угрожающе зарычал мужчина. — Или я крыса, по-твоему?
— Ты, давай, тут не шуми!
Вика снова решительно вмешалась:
— Анна Сергеевна, давайте вы сначала все свои данные проверите, а потом, если что, мы еще раз человека пригласим. А вы тоже подумайте, — Вика обратились уже к посетителю, — может, завтра, на трезвую голову, припомните, когда долг возвращали и кому. Слава, — обратилась она к директору, — когда все выясним, я к тебе со всем раскладом подойду, ладно?
Тот понимающе на нее посмотрел, одобрительно кивнул, пробормотал под нос, что давно пора навести порядок, и затем вместе с энергетиком вышел из кабинета вон. У Вики тут же отлегло от сердца и непроизвольно вырвался вздох облегчения. Она выждала паузу, давая себе возможность успокоиться, и только потом позвала:
— Анна Сергеевна! Зайдите на минуту!
— Да вы не волнуйтесь! — рассуждая на ходу, предупредила бухгалтер. — Все равно вспомню, как дело было!
— Ваша работа не в том, чтобы «вспоминать, как дело было», — жестко перебила ее Вика, — у вас на руках должно быть два документа: один — расходный кассовый ордер на десять тысяч с подписью энергетика и директора, а второй — приходный, если он вообще деньги отдавал. Как вы сейчас докажете, что он деньги отдавал? Или у вас свои лишние?
У Ани на глаза навернулись слезы.
— Я посмотрю у себя дома кассовую тетрадь, — еле слышно прошептала бухгалтер, — может, там что найду.
— Правильно, ищите! Если вам в рабочее время свою работу делать некогда. Вы каждый день остатки выводите?
— Каждый.
— Тогда у вас касса должна была не сходиться еще два месяца назад.
— Она у меня несколько раз и не сходилась, — тут же воодушевилась та, — а я думаю, что такое?! Вы не переживайте, Вика Лексевна! Мы все время так работали!
«Сколько я еще буду это слышать?»
— Ань, замолчи уже! — раздался издалека голос Галины.
— А что?
— А то, что нужно на каждую цифру иметь подтверждающий документ, — надавила Вика, — и все записывать. Это ваша работа!
Анна, не найдя общего языка с молодой начальницей, огорченная, удалилась.
— А если деньги получил и тут же потратил? — удивленно спросил Дима так, чтобы его голос достиг ушей бухгалтера, и недоумевающее посмотрел на девушку.
«Главный бухгалтер и говорит такое! Что-то опять неестественное в его голосе. Тут точно нечисто!»
Она произнесла вслух и чуть громче:
— Тут же выписал приходник и расходник, а вечером сверил отчет с наличкой. И живешь спокойно дальше.
— А если не выписал? — продолжал допытываться тот.
— А если не выписал, то, значит, ты халатно относишься к своей работе и несешь за это как материально ответственное лицо материальную ответственность.
В другом конце комнаты эхом раздалось всхлипывание.
«Вот дуреха!» — нахмурилась девушка. Ей было жалко свою подопечную, но показывать это сейчас было бы еще глупее. У нее нет выбора.
Вика по опыту знала, что намного эффективнее получается, если сразу ставить работу в нужные рамки и строго спрашивать их соблюдение. Привыкнув через некоторое время к ее требованиям, зная, что она все равно все проверит и заставит исправить ошибки самим, бухгалтер переставал сопротивляться и делал свою работу, тщательно проверяя за собой. В результате необходимость в ее постоянном контроле исчезала, работа выполнялась в срок, качественно и всем в этой ситуации было приятно и легко. Напряжение исчезало, а порядок оставался. Но до того, как в Вике как контролере исчезнет надобность, было еще далеко, девушка прекрасно это осознавала. Тем не менее сделано уже было много: работала новая фирма, были сформированы новые производственные отчеты, новая структура с новыми подразделениями, новые документы, исправлены многие ошибки, изменена программа, приведено в порядок имущество, поставлена на учет техника, взысканы почти все долги, а свои погашены, включая все долги перед «Стройсистемами». Оставалось самое сложное — то, в чем она еще не разобралась: как, в каком порядке закрывать каждый из затратных счетов каждого из подразделений так, чтобы не получилось старой «стиральной машинки». Иначе как получит расходы по заводу? Будет двигаться дальше? «Домашнее задание», — усмехнулась про себя финансовый директор.
Чем дальше продвигалась ее работа, тем большее удовольствие и азарт Вика от этого испытывала. Внутреннее убеждение ее не обманывало — если ей это нужно, она добьется своего. Не упустит! Главное — доверять себе, своей интуиции, своей голове. Иногда дома в поисках поддержки и внимания могла пожаловаться: «Устала, как не знаю кто! Конца и края не видно!» Но при этом прекрасно осознавала, что край где-то совсем близко, ей нужно лишь продолжать двигаться дальше и закончить начатое. Вот и все. Как-то раз, словно в ответ на ее мысли, Вадим произнес:
— Тебе скоро там ничего и делать-то не придется!
Она недоверчиво на него посмотрела: «Он шутит?». Но он не шутил. И лишь некоторое время спустя девушка осознала, насколько тот прав.

Возвращаясь из поездки домой, девушка устало бросала вещи в прихожей и пропадала несколько часов в ванной. Как, интересно, тут живет без нее ее любимый Васька? Оголодал, наверное! Но сил еще что-то готовить у нее нет. В конце концов поест у кого-нибудь или сам приготовит. Вика знала, что в ее отсутствие брат частенько забегает к маме, и чувствовала легкие угрызения совести оттого, что лишний раз беспокоит ее. «И потом, он все-таки ее сын!» Как она устает! Что говорить — здесь работать намного выгоднее, чем у Пирожкова: кредит почти выплачен. Оставалось лишь несколько месяцев отработать, и все. И кончится то время, когда она сидела, урезая себя во всем! Не верится! Хотя, расплатившись по счетам, придет время ремонта... Бр-р!
— Когда у тебя дом сдается? — спрашивал ее то и дело Мухин.
— Говорят, осенью. Думаю, не успеют — протянут до зимы, если не до следующей весны.
— Да ладно, дом-то уж готовый стоит! Я вчера мимо проезжал, видел. Там, кстати, объявление висит.
— Какое?
— «Трехкомнатная квартира по цене двухкомнатной!»
— Это почем?
— Откуда я знаю? Мне это не надо. Хочешь — позвони. Может, и вправду выгодное предложение. А что? Трешки всегда были чуть дороже, чем однушки.
В голове у Вики тут же зародилась новая мысль: а что если ей и вправду купить трехкомнатную? Невероятно! Почему невероятно? Купила же она одну квартиру. Скоро у нее и долгов не останется. Купит и другую. Может, овчинка выделки стоит? Но откуда она столько денег возьмет? Столько! А сколько? «Ты даже ничего не выяснила, а уже боишься, что денег не найдешь, — отругал ее внутренний голос. — И правда! Что я все о других забочусь, можно и для себя что-то предпринять, в любом случае даже интересно!»

Глава 65

На несколько недель Вика оставила эту затею. Все время поглотил переезд Светланы Викторовны на завод и приход на ее место нового человека. Лена, как и обрисовала ее главный бухгалтер, оказалась на редкость смешливой, находя причину для веселья во всем. Это получалось легко, немного грубовато, добавляя ее спокойному темпераменту, уравновешенной внутренней силе пикантность. Иногда становилось не по себе — девушка пришла не из робких, с характером, как и она сама, и даже где-то подавляла. Поладят ли? Внешне новая сотрудница выглядела старше, чем Вика, хотя разница между ними всего год. Муж Лены свою супругу обожал, по нескольку раз на дню звонил и посылал сообщения. Увидев их вместе, девушка видела, насколько слитая и гармоничная пара перед ней: довольная хохочущая жена, приятный, ловящий ее взгляд муж. Несмотря на то что Лена держала своего суженого в крепком кулаке, в этих отношениях явно было хорошо обоим. «Он намного краше ее», — тут же отметила про себя Колесникова, скользнув взглядом по нему, затем по ее ширококостной, тяжелой фигуре, крепких плечах, на которых уверенно сидела большая, несоразмерная голова, и в который раз удивилась. Вроде ничего особенного, но все есть, а она, красота, все одна и одна. Ну, ладно, будет и на ее улице праздник! Только с делами немного разберется да приоденется, а там...
Стройка, завод, дольщики, аудиторы, частые звонки Жука, Мухина, программиста, показать, объяснить, узнать, как осваивается Светлана Викторовна, снова аудиторы. Она с трудом поспевала уследить за всем, переходя все чаще на командный голос, не терпящий возражений. И нужно срочно продумать порядок распределения затрат! Все срочно, срочно, срочно! Никак не дойдут руки просто позвонить и узнать, почем продают квартиру! Или сама себе придумывает причины не звонить? Ну ничего, еще немного, и займется, если дело того стоит, займет у Вадима или, на худой конец, возьмет кредит в банке вновь.

Стемнело. Многочисленная бухгалтерия шумно покинула офис, но Вика, закрывшаяся от всех наушниками и уставившаяся в свои записи, ничего вокруг не замечала. Вскоре исчезла и Нина Константиновна. В здании тут и там гас свет. В голове напряженно крутилось: основное производство, вспомогательное производство, функции, кто, кому какие, что. Она снова и снова перетасовывала пазлы головоломки, не понимая, как их состыковать между собой так, чтобы не нарушить правил учета и элементарной логики. Неожиданно ответ выплыл сам собой. Вика с визгом подпрыгнула на стуле. Все получается! Шустро, пока не потеряна нить рассуждений, набросала основные принципы. Девушка, словно кошка, выгнулась назад, чувствуя, как ноет спина и опущенные плечи. Между лопатками болью отзывался вбитый гвоздь. «Надо будет собой заняться!» Аккуратно потерев глаза, боясь размазать тушь, подняла взгляд к верху, где висели офисные круглые часы, — уже час ночи! Черт! Транспорт давно не ходит — придется брать такси. «Ну ладно, доберусь и на такси. Не привыкать. Зато теперь Димка может дописать программу и закрыть все счета, а я получу вменяемую себестоимость! Наконец-то!»
Выйдя из здания торгового центра, превратившегося в темное пятно безликого стекла и бетона, она остановилась, вдыхая прохладный ночной воздух. Лето! Ветер доносил запах шелестящей листвы, бензина, чего-то вяжущего, проникающего под кожу и волнующего. В памяти возник деревенский бревенчатый дом, вечерние гулянья под луной, встречи у магазина. С мотоциклами, магнитофонами. Дискотеки. Ухаживания, сплетни, ссоры. Первые поцелуи. Каждый день привносил что-то новое, интригующее. Пьянил запахом росы с полей. Ароматом цветущего клевера. Вот! Летняя ночь напомнила те длинные, незабываемые дни, которая подростком проводила в деревне. И это же щемящее чувство внутри. Романтика! Где она, былая романтика? Сейчас в голове сплошные цифры, цифры, цифры... Устало махнула рукой, завидев черные шашки на крыше автомобиля, задумчивая, плюхнулась на сиденье.

Вика тщательно оделась и накрасилась, предвкушая скорую возможность вздохнуть свободнее, бросая вызов усталости. Большие карие глаза, подчеркнутые глубокими сиреневато-серыми тенями, блестели и светились радостью, бледно-розовая помада освежала ее широкоскулое, с маленьким изящным подбородком, лицо, лишь темные круги под глазами, которые никак не хотели исчезать, просвечивали пятнами сквозь тонкую белую кожу да впалые щеки говорили стороннему наблюдателю, что постоянное напряжение и бессонные ночи всегда оставляют следы.
Добравшись до рабочего стола и вспомнив по дороге все те умные мысли, что посетили вчера, приготовилась старательно расписывать положения приказа, сверяя их с нормами закона. Но через несколько минут восторженная улыбка сползла с ее губ — Дима огорошил ее неприятной новостью:
— Помнишь, ты говорила, чтобы через старые организации деньги больше не проводили?
— Да, а что?
— Ты только не переживай! Я не хотел говорить, но Жук в очередной раз деньги туда закинул.
— В очередной раз? А сколько их было?
— Раз пятый.
— Я же его просила!
— Вот я тебе и звоню. Помню, что просила.
Вика вспыхнула как спичка и гневно сдвинула брови. «Вот черт! Мало мне работы! Еще придется за этим доделать и переделать! Просила же по-хорошему! Он что, издевается?» Через секунду она уже набирала директора завода:
— Донесли уже? — осведомился тот. — Ну и что? А я при чем? Поставщики отказались с новой фирмой работать.
— Как отказались?! И что дальше? Ты хочешь сказать, что эта канитель будет тянуться вечно? Ведь там ни одного сотрудника не осталось! А ты деньги такими суммами гоняешь! Почему мне не позвонил? Нашли бы выход!
— Нечего мне указывать! — отрезал Жук. — Я буду тратить так, как считаю нужным!
Услышав короткие гудки, Вика закрыла лицо ладонями, чувствуя, как глаза режет постоянная выматывающая усталость, как болят плечи, поясница. Ей захотелось надрывно заплакать. Ну сколько можно! «Я буду тратить так, как считаю нужным!» Вот говнюк! А получать кренделя кто будет? Она? Хватит уже, наворотили! Пусть тогда Ворон, который наделил его всеми полномочиями с него и спрашивает, а с нее хватит! Вскочив со стула, через доли секунды оказалась в кабинете шефа.
— Если Слава не будет советоваться со мной, я на заводе делать ничего не буду!— выпалила с ходу и только после этого огляделась — в кабинете, кроме нее и хозяина, находилось еще несколько человек, удивленно уставившихся на вошедшую.
— Подожди за дверью. Я занят! — так же, как и Жук, отрезал Вадим.
«Да тут можно спать под дверью ложится, чтобы Ваше Величество дождаться!»
— Он портит мне всю работу! Тратит деньги как хочет! Несмотря на то что я просила так не делать! — негодующий выпад был решительно закончен.
Гнев тут же схлынул, оставляя неприятный металлический привкус, а затем легкий холодок в животе. Голос рассудка звучал все громче. Она ворвалась в кабинет хозяина! И без предупреждения! Все смотрят на нее как на ненормальную! Поняв, что ситуация не из лучших, Вика извинилась и пулей вылетела вон. «Дура! Почему не сдержалась? И вообще, почему мне вечно больше всех надо?» Не раз приходила в голову мысль, что она сама переживает за предприятие не меньше, чем хозяин, а то и больше. Хочется сделать еще лучше, качественнее, быстрее. Воплотить в жизнь свои мечты и идеи, усилием воли меняя под себя существующую реальность. Для чего? Для кого? Может, все дело в том, что ей нужно самой что-то делать для себя? Начать собственное дело? Нет! Страшновато. Во всяком случае не сейчас. Сначала нужно создать семью, обустроить быт, дом, а уже потом, если получится, заниматься чем-то еще. Желательно опираясь на крепкое мужское плечо.

Глава 66

Лето в самом разгаре. Ехать на завод в такую жару — безумие, безумие многочасовой тряски по полям и лесам! Ходи потом целый день разбитой и измученной! Но проведать главного бухгалтера надо, как ни крути. Беспокойно. Как она там? Как складываются отношения с остальной бухгалтерией, а главное — с директором? И не звонит! И здесь столько дел! Вика металась, как пойманный в силки кролик, разрываясь между желанием контролировать работу в офисе (новый человек — мало ли что!) и отправиться в командировку. Нет, чего она дергается в конце концов? Ехать придется в любом случае — проверить, как работает новая программа, да и Димка не раз звонил, спрашивал. Предупреждал, что материалы забить в базу некому — нужна помощь. Не взять ли ей с собой Лену? На выходные? А что? Заодно познакомится со всеми.
Заказав на конец недели машину и согласовав свои планы с Мухиным и Ниной Константиновной, она задумалась: стоит ли сообщать о своей предстоящей поездке Вадиму? Все равно ее не будет лишь выходные. И потом, поймать хозяина сейчас нереально. Ушел в новые проекты с головой. Хорошо, что Лена согласилась с ней ехать, все веселее. Веселее! Кстати, неплохой способ получить уступку от новой сотрудницы. Так, на всякий случай. Колесникова в который раз подивилась тому, что часто не бывает однозначных ответов. Например, причина, по которой берет с собой Лену. Этих причин, как ниточек, несколько: одна, вторая, третья, — образовался клубочек. И так всегда. Спроси любого, почему поступил так, а не иначе, — получишь ответ. Наверное, услышишь правду. Вернее, ее часть. Покажут ту «ниточку», которую посчитают нужной показать.
В пятницу утром заехал сыплющий ироничными и колкими фразами программист. Без приключений добравшись до места, все дружно сели за работу, прерываемую смешками, удивленными, радостными восклицаниями. Вика, объяснив Лене, как нужно распределять материалы по группам, уселась за проверку программы, слушая не без ухмылки доносящиеся возгласы: «Ну и названия!», «Куда это засовывать?», «Я не понимаю, к чему это относить», «Ха-ха, тут какие-то вибраторы числятся!»
— Отметь все, что не поняла! Потом механику позвоним! — откликнулась Колесникова, оглядывая свой стол, с которого исчезли кипы документов, переместившись в уставленные ровными рядами папки. Димка, молодец, постарался! И в программе тоже! Видно, что ему и самому интересно, что получится. Не переставая, рассказывает, что сделал, как, почему, почему так, а не иначе, спорит, соглашается, сомневается. Так здорово! Вместе, несмотря на витающие в воздухе недоговоренности и недосказанности, они проверяли алгоритмы и удовлетворенно вздохнули: вроде все правильно! Совместная работа и азарт сплачивают, что ни говори!
Светлана Викторовна в их компании отсутствовала, приводя в порядок свое новое жилище — съемную двухкомнатную квартиру, что подыскали для бухгалтера. Из обрывочных фраз подчиненных Вика поняла, что та легко влилась в коллектив, была благожелательно принята всеми сотрудниками завода, включая директора. Девушка вздохнула с облегчением, узнав об этом: страх, что директор будет отыгрываться на пожилой женщине как на ее ставленнице, не понимающий причин конфликта и не участвующей в нем, время от времени тревожно вырывался наружу. Одно дело она сама, а другое — когда ни в чем не повинные люди попадают под удар, тем более старушка — божий одуванчик.
Вика между делом наблюдала за новой Леной, — насколько той проще живется на свете белом. Той не присущи внутренняя хрупкость и ранимость, которые заставляли Вику каждый раз чувствовать трепыхание испуганного сердца. Правильно ли она поступила? Тем ли тоном сказала? Не обидела ли? Не обидели ли ее? Как посмотрят люди? Что скажут? Новая сотрудница явно довольна собой, своей жизнью и из окружающего мира черпает только то, что доставляет веселье и радость, особо не тревожась ни о чем. Разве возможно быть хорошей для всех? Реально? К тому же на ее должности! «Я не золотой червонец, чтобы всем нравиться», — с этой мыслью финансовый директор задышала спокойнее.
Наступил вечер, на улице загорались тусклые фонари. Лена несколько раз беспокойно взглядывала на начальницу.
«Да, правда, на сегодня хватит. И так приперлись в выходные!»
Заметив, что все засобирались в гостиницу, Лена с грубоватой веселостью сообщила:
— Наконец-то! А то у меня котелок уже не варит!
Чуть позже, за ужином, финансовый директор поняла, что поступила правильно — присутствие Лены вносило разнообразие в их компанию, а главное, исчезла напряженность, за столом то и дело раздавался смех. Приглядываясь к гостье, присутствующие принялись оживленно рассказывать, что за последнее время происходило в поселке. Коммерческий директор был не один, вместе с совсем молоденькой девушкой, приехавшей с ним из города. Та сидела все время молча, испуганно взирая на окружающих густо накрашенными глазами. Лена, обнаружив новый повод для веселья, изредка подмигивала Петьке и нашептывала безобидные глупости на тему влюбленной парочки, сидящей перед ней. Хотя реплики сыпались отовсюду.
— Опять бессонная ночь предстоит, — констатировал Жук.
— Кому это? Тебе, что ли?
— И мне тоже. Ты же теперь у меня за стенкой спишь.
«Интересно. А где я сплю? Я так понимаю, меня подвинули», — Вика мгновенно опустила глаза, поймав устремленный на нее проницательный взгляд Дмитрия.
— А мы где спим?
— За стенкой у Димки! У вас тоже веселенькая ночка будет!
— Пойду, посмотрю свои новые апартаменты, — сообщила, улыбаясь, Виктория и встала из-за стола. Открыв нужную дверь, медленно обвела комнату глазами. Это помещение в два раза меньше. В углу ютились две старые кровати с провисшими от тяжести и времени матрасами, накрытыми сверху желтыми, застиранными до дыр покрывалами. «Мило! Ну ладно, ты здесь на одну ночь, максимум на две», — попробовала успокоить себя Вика и направилась обратно.
— Тут столько грибов сейчас! — донесся Петькин возглас. — Завтра собираюсь в лес, только сапоги найти бы!
— Только мои не прихвати, — предупредил Жук, — а то прошлый раз в каком-то болоте застрял, приехал, бросил обувь всю грязную, еле отмыли.
— Не ты же отмывал, — ковыряя спичкой в зубах, нашелся Петр, при этом его другая рука лежала на острой коленке подруги. — И потом, скажи спасибо, что вернул. Я так там застрял, что хотел уже все бросить и сапоги тоже.
— Спасибо! Под гроб жизни благодарен! У тебя, урода, хватит мозгов!
— А возьми нас завтра с собой, — попросилась незатейливо Лена. — Мы тоже грибов хотим!
Петр перевел взгляд на Вику:
— Хотим, — подтвердила та. — Отдохнем малость от работы. А то я здесь сто раз была, а ни разу никуда не выбиралась.
— Поехали, — пожал он плечом. — В обед?
— В обед. Поедим и поедем.
— Ну все, договорились.
Колесникова почувствовала, как внутри стал разливаться покой, ни с чем ни сравнимое чувство уверенности. То ли вино давало о себе знать, то ли Ленкины таланты, а может, все вместе, но здорово, что она здесь. К тому же завтра отдохнет, выспится, погуляет по лесу. В голове рисовались одна за одной красочные пейзажи: сочная зелень травы, темные раскидистые лапы елей, шоколадные шляпки грибов, разбросанные по мху горстями сосновые и еловые шишки...
— Пошли спать, — легонько толкнула в бок спутница, — а то сейчас со стула свалишься, да и я тоже!
Пожелав всем спокойной ночи, девушки отправились к себе.

Вика не шевелилась, стараясь не разбудить Лену. Осторожно взглянула на часы: еще только шесть утра! И что она так рано встала? Может, еще вздремнуть? Нет, не хочется. Как хорошо здесь! Солнце светит. Петухи поют вовсю, перекрикивая друг друга. Листва сирени, качаясь от ветра, иногда легким шелестом скользит по окну. Как бы поздно ни ложилась, какая бы усталая ни была, всегда, просыпаясь, чувствует себя отдохнувшей, бодрой, полной сил и энергии. Раздался крик петуха где-то совсем рядом. От неожиданности она вздрогнула. Промелькнула беспокойная мысль о том, что кто-то может встать раньше и слить всю горячую воду в душе. Вот черт! Надо опередить! Она тревожно заворочалась.
— Ты спишь? — донесся хрипловатый голос с соседней кровати.
— Не-а. А ты?
— Нет. Как спалось?
— Хорошо. Как убитая.
— Правда? Не верится! Тут Димка со своей ненаглядной и вправду шоу всю ночь устраивали.
— Они тут постоянно куролесят!
— Нет, ну я не представляю, что надо делать, чтобы так орать!
При этих словах девушка весело хихикнула и лениво потянулась.
У Вики затрезвонил телефон. Это был Жук, который хмуро произнес:
— Давай, вставай! В курсе, что у нас завод встал?
— В смысле?
— Станок сломался. Лущильный. Вся линия полетела.
— И что теперь?
— Что? Сижу вон в кабинете с мастерами. Говорят, что починить нереально. Я проверил — правда, полная задница!
— «Проверил»? Ты за ними проверяешь?
— Ну да. А ты что думаешь? Знаешь, сколько тут вредителей? Сунут специально какую-нибудь ерунду в станок, и все встало. Работа стоит, а зарплата капает. Я теперь сам не хуже любого мастера разбираюсь в деталях.
— Понятно. Сам знаешь — денег нет. Если только брать взаймы.
— А ничего другого и не остается. Причем деньги нужны быстро — чем дольше стоим, тем больше убытков.
— А ты не узнавал сколько?
— Миллиона три, не меньше. Это со сборкой и доставкой. Я уже договорился с одним мужичком.
— А Вадиму звонил?
— Звонил. Он согласился. Сказал — с тобой потом поговорит.
«Хорошо. Это очень хорошо. Только когда?»
Словно в ответ на ее мысли Жук добавил:
— Ты не жди, когда он тебя наберет, а то процесс затянется. Ладно?
— Хорошо.
— Ты завтра домой собираешься?
— Да, а что?
— Слушай, у меня машин сейчас вообще нет. Диман вас с Леной до электрички довезет, ладно?
— А у меня есть выбор?
— Нет, — в трубке послышался мальчишеский смех.
— Как скажешь, дорогой.
«Пожалуй, на электричках я сюда не наезжусь! Да-а, чем дальше, тем страшнее».
— Домой идем пешком, — обрадовала свою сотрудницу Вика, положив трубку.
Лена тут же позвонила мужу и попросила ее встретить на вокзале.
— Только боюсь, что грибы не довезем в такую жару...
— Довезем, — раздался с порога Петькин голос. — Готовы?
Девушки кивнули и направились в гостиницу следом.
— Я к нему в кабинет вчера забегала, — шепотом сказала Лена, выразительным жестом показав на коммерческого директора, — там не один был, а с какой-то кралей. Причем не с той, что вечером. Я захожу, а она на коленках у него сидит. Не встала, даже не пошевелилась — мол, неудобно, чужой человек. Нет, как ни в чем не бывало!
— Чего смеетесь? — обернулся парень.
— Да вот рассказываю, что невест у тебя много.
— Много!
— А хороша ль невеста? — спросила Виктория также шепотом.
— Еще хлеще! Первая, несмотря на то что маленькая, хоть с проблесками сознания была, а эта — деревня деревней. Плетюха, одним словом. Слышишь. Вчерашняя была во, — Лена сложила ладони вместе, — а эта — во-о, — она раскинула руки вширь.
— Вкус у Петьки разнообразный!
— Или нет вообще, — прыснула Лена, — берет все, что плохо лежит!
«Кого-то мне опять напоминает», — вспомнила Вика и постаралась отогнать неприятную мысль прочь. Не больно хочется признавать, что ты — одна из многих, причем не самого высшего качества и сорта. Может, пытается копировать своего шефа в поступках, внешнем виде, словах? Да и не он один! Как дети!

После сытного обеда, состоящего из тарелки окрошки и большого количества блинов с творогом, их шумная веселая компания отправилась на машине в лес, километров за тридцать от поселка, предварительно надев на себя все, что только было найдено подходящего в шкафах гостиницы: плащи, калоши, платки, сетки. Взглянув друг на друга, девушки покатились со смеху.
— Ну и матрены, — констатировала Лена. — Зато комары не искусают! Тут наверняка их целый рой!
— Не шуми! Наш супермен, чай, спать уже лег. Жаловался, что не выспался.
— Надо думать! Он вчера свою подружку на потолке разве что не отодрал!
— Хватит тебе уже! — сверкнула в ее сторону глазами Вика, чувствуя смущение.
— Ладно, забудь.
Они мчались по дороге, минуя встречные поля и маленькие деревушки, наслаждаясь свежим ветром, бьющим в лицо сквозь настежь открытые окна машины, наполняющим легкие запахами трав, сена, полевых цветов. Мелкие цветки ромашки устилали белым ковром поля, перемешиваясь с небесно-голубыми васильками, цепкой крупной зеленью вьюнка и желтизной стогов соломы. Вика носом втягивала природные ароматы, чувствуя себя на седьмом небе от счастья и удовольствия, оказавшись за городом в теплый летний день, ощущая, как резкие порывы готовы сорвать с нее завязанный по-деревенски платок, как вытянутая из окошка рука ловит встречный ветер.
— Все, приехали! — сообщил Петр, остановившись возле одной из небольших дубовых рощиц, заросших травой.
— Мы тут что-нибудь найдем?
— Найдем, а то как же!
Он спустился на машине в небольшой овражек и выключил двигатель.
— Никогда не была в таком лесу, — пробормотала девушка, вспоминая привычный вид высоких, лохматых крон деревьев того леса, в который они часто бегали детьми, их толстые стволы и чистые, покрытые ярко-зеленым мхом корни. Тот лес был больше похож на парк, этот же — на речные заросли, доходившие до пояса.
Не дожидаясь, когда Вика приведет в соответствие свои воспоминания и реальность, Лена с Петькой уверенно направились в эти заросли, прихватив по корзинке и удаляясь все глубже в чащу. Помня с детства о том, что на опушке грибов бывает всех больше, девушка начала осматривать все, что можно было назвать опушкой, но вокруг нее была лишь одна трава, высокие сухие стебли. Когда она пыталась наклониться, головки стеблей жестко упирались в лицо. Вдруг на глаза попалось что-то огромное. Гриб! Подберезовик! Какой большой! Она в жизни своей не видела таких здоровых грибов! Срезав ножку, увидела, что он сырой и червивый. Весь гриб — сплошная вода. Мутант какой-то! И пошла искать дальше, стараясь выбирать что-нибудь поменьше и пособлазнительнее, но ничего не попадалось. Наконец, грустно вздохнув, решила последовать примеру своих спутников и залезть в лесные заросли. К ее удивлению, в этих зарослях грибов-мамонтов было куда больше, чем «на опушке». Среди них попадались и вполне чистые экземпляры, еще не тронутые местными прожорливыми насекомыми. Но девушка выбирала лишь некоторые из них, не отличающиеся сверхразмерами, полагая, что маленькие вкуснее. В ведре не было еще и половины, когда справа появились Лена с Петькой с полными корзинами мамонтов.
— Меня всю уже искусали, — решительно заявила Лена, взглянув на ее скудный улов.
Парень также удивился:
— Ты чего как мало насобирала?
— Да что-то странные какие-то грибы, больно здоровые!
— Да ладно тебе, в сковородке со сметаной и луком будут больно вкусные! Пойдем уже? Меня правда всю искусали.
Они двинулись к машине, раздвигая стебли руками и отплевываясь от попадающих в рот и в нос семян и пуха.
— Господи, что это? — спросила Вика, взглянув на машину: весь автомобиль был усыпан, облеплен чем-то, какими-то тварями. Птицами?
Она встала как вкопанная.
— Воробьи, что ли? — спросила Лена, прищурившись. Девушки недоуменно переглянулись.
— Ага, воробьи! — саркастически ответил коммерческий директор. — Конечно! Это слепни такие.
«Не может быть! Все здесь такое огромное, что ли?»
Лена подошла ближе к капоту и рассмеялась:
— И правда! Слепни! Прямо с ладонь! А я думала — птицы! Слушай, — обратилась она к напарнице, — давай одну поймаем в коробочку, потом в понедельник в офисе выпустим. Вот визгу-то будет!
Представив, как вся бухгалтерия бегает по этажу, скрываясь от лошадиных размеров мухи, Вика прыснула.
— Весело! Только, боюсь, у нас такой коробочки с собой нет, да и ловить небезопасно!

Они уехали с пакетами грибов и дорожными сумками. Довольные, отдохнувшие, сделавшие при этом на заводе все, что хотели. Дима, улыбаясь, высадил их на вокзале и удалился, убедившись, что билеты на ближайший поезд куплены. Лена с любопытством разглядывала новые, расписанные свежей краской стены вокзала, но Вике было не по себе. То, что директор отказался их везти обратно, больно задевало самолюбие.
— Пивка хочешь? — спросила Лена. — Правда, такая вонища в вагоне сразу будет! Но мы потихоньку, в какой-нибудь уголок сядем.
— Давай.
— Супер! Сейчас сядем, потрендим. Пивко с воблой. Если еще и народу будет мало — просто «лучше не бывает».
Их надежды оправдались: народу на перроне было немного, да и в вагоне тоже. Забросив свои пожитки на верхнюю полку, они уселись друг против друга, вытянув ноги, и, приоткрыв окошко, открыли по банке пива.
— Ты давно замужем? — поинтересовалась Вика.
— Да нет, не очень. Года два. Правда, мы до этого несколько лет еще просто так жили.
— А как познакомились?
— Да просто свели нас, да и все. Была тут у меня родственница одна. Говорит, пришел к ним на работу скромный парень, переводчиком работать, сказал, что я ему понравилась, только подойти боится.
— А ты что?
— Вечером села в общую машину, которая с работы возила, рядом с ним. Ну, тут слово за слово, так и сошлись. Он потом сюда в город переехал, а я следом. Сначала страшно было — ничего не знаю, кроме языка русского, ну и это хорошо. Сначала в фирме строительной работал директором, потом свою фирму открыл.
— А там что не понравилось?
— Господи, да как всегда! Как работать — так никого, один муж мой, первый. А как деньги делить — так он последний. Жены хозяев шмотки и машины каждые пять минут меняли, а мы с ним как нищие приехали, так нищие и ходили, одними завтраками кормили. Мне все это поднадоело. Мужа стала пихать — давай сам. Он работу эту знает. Где-то я ему помогла. Сейчас все есть — и деньги, и квартира, машина. Две. Сначала ему купили, потом мне.
— Здорово!
— Конечно, здорово. Если бы я его не пихала вперед, так бы до сих пор десятый хрен и глодали бы. А сейчас набаловался — подай, принеси, убери. Я и сама порядок и чистоту люблю, только он чрезмерно это как-то выдавать начал. Ну ничего, пару раз пропесочила — ходит шелковый.
— А я не люблю «шелковых» мужчин. Наоборот, посильнее люблю.
— Тяжело с такими жить. Такие, как правило, договариваться не умеют. Скажут, как отрежут. Чувствуешь себя круглым нулем. Но, каждому свое. Меня мой муж вполне устраивает. Тут подруга в гости приходила, говорит — какой муж у тебя хороший! Дай мне его на разок. Удивилась? Не у тебя одной глаза на лоб полезли! Говорю — он тебе что, мебель?
— А она что?
— Ну и что, тебе жалко, что ли, говорит. Прикинь? «У тебя вон сколько лет живет, а я его на день прошу».
— Анекдот какой-то прямо. Я, надеюсь, ты ему это не рассказала? А то обидится.
— Рассказала, когда спросил, почему моя подруга к нам больше не приходит.
— Ты ее послала?
— Далеко и надолго. Гляди-ка, муж ей мой понадобился! Пускай своего ищет.
— Молодец. Так и надо. Подруги-подлюги бывают.
— Оставила самых проверенных, — поделилась, почесываясь, Лена, — и все равно иногда «терзают смутные сомнения».
Они замолчали. Вика уставилась в окно, раздумывая об услышанном. Не замечая, как мимо нее проносятся станции, перроны, разноцветные дачные домики. Получается, Лена построила свое счастье сама, а она хочет, чтобы мужчина уже был сильным, состоявшимся, имел что-то за душой. Правильно ли это? А почему бы и нет? Она же тоже делает карьеру, выучилась, купила себе квартиру — без дела не сидит. И какой нормальный человек не хочет свою жизнь обустроить? Тем более мужчина! Вон Вадим молодой, а уже все есть. И больше, чем у многих других. И никакая женщина ему для этого не нужна была. Или она чего-то не понимает? Нет, ей точно нужен мужчина с амбициями. И чтобы пинать его на жизненном пути не приходилось. У него у самого должно быть такое стремление — двигаться вперед, а не глазеть по сторонам и завидовать окружающим. Каждый живет так, как считает для себя нормальным жить, и все тут. И чтобы добиться своего, нужно лишь сильное желание и умение не упустить удачу — многие ведь сознательно упускают ее из рук, говоря, что это не для них. Все получается в борьбе, и борьба эта лишь с самим собой, со своими страхами и ленью.
Время пролетело незаметно. Стало понятно, что скоро их станция. У соседки зазвонил сотовый — заботливый супруг уточнил, подъезжают ли.
— Ждет уже, — выдала главный бухгалтер и довольно улыбнулась. Улыбаться она никогда не уставала.
На перроне их действительно ждали. Ленин муж с букетом цветов в руках галантно помог каждой спуститься с подножки. «Ничего себе! Какой молодец! Все в лучшем виде!» Вика только удивлялась подобной заботе. «А мой любовничек не то, что позвонить или отвезти — как зовут забывает!» Ее быстро доставили домой, помогли донести пакет и сумку, тепло попрощались, и семейная пара исчезла за углом. Открыв пакет, она охнула. С площадки спустилась вниз, и пакет очутился в мусорном баке.

Глава 67

В небольшом зале, напитанном запахом вековой истории, царила тишина. В темноте резко блеснул луч света, опаздывающий зритель заторопился и упал на ближайшее кресло. Скрип деревянного сиденья гулким эхом отозвался в каждом углу. Вика бросила очередную порцию попкорна в рот и придвинулась ближе к подруге.
— Никогда раньше не ходила на Альмодовара. А ты?
— Ты что! Сто раз была. Он просто гений! Правда, этот фильм раньше не видела.
— У тебя все гении! — недоверчиво буркнула она, скользнув взглядом еще раз по Олиному короткому плащику и полной, с горкой, упаковке попкорна, опустила глаза в свой почти пустой стаканчик и грустно и чуть завистливо вздохнула.
— Как называется-то хоть?
— «Испорченное детство».
— Понятно. Куда тебя потянуло! Надеюсь, что ты меня не зря так поздно вытащила! Я уже спать собиралась...
На них зашикали со всех сторон. Колесникова тут же закрыла рот, ко всему справа ее по-дружески щипнули. На кукольном лице промелькнула обиженная гримаса, потом веселая ухмылка, а в завершение — искреннее любопытство. Фильм начался. Прошло полчаса. Вика не выдержала и жарко зашептала:
— Они там все педики, что ли? Правильно, разделять школы на мужские и женские! И еще этот псевдообряд воздержания! Еще бы! Если нормального здорового мужика держать без секса столько времени рядом с невинными душами его же пола... К тому же горячую южную кровь! Смотрела «Молчание ягнят? Там очень правильная мысль есть — хочется то, что перед носом ходит. Я тут про одного английского монарха читала, так он своих дочерей так любил, что запрещал им вообще куда-то выходить и встречаться с мужчинами. Так я к чему говорю-то! Одна там забеременела от местного конюха, вторая туда же. Когда строгость граничит с маразмом, начинаются такие вот милые сценки... Есть же золотая середина!
В этот момент переодетый в женщину мужчина с пришитой грудью третьего размера любовался на экране на себя в зеркало.
— Меня сейчас стошнит!
На Вику окружающие вновь зашипели, точно гуси. Получив очередной щипок справа, девушка замолчала и не без сарказма ждала окончания жизнеописания молодого человека, силою обстоятельств превратившегося в женщину. Когда наконец-то зажегся свет, она облегченно выдохнула, потерла слипающиеся веки и укоризненно пробормотала:
— Ну, спасибо, тебе, подруга! Когда еще на педиков насмотришься вдоволь!
На лице Оли появилась коронная детская, чуть извиняющаяся улыбка.
— Я не знала, о чем фильм. Нет, у него правда много хороших вещей...
— Значит, мне особенно повезло! Проперло!
— Давай, посидим где-нибудь? Торопишься?
— До пятницы я совершенно свободна, только очень спать хочется.
Ольга одарила Вику лучистым взглядом огромных карих глаз, и та с долей безысходности в голосе произнесла:
— Ладно, но недолго.
Протиснувшись сквозь толпу, медленно разливающуюся из кинотеатра, они очутились на улице.
С удовольствием вдохнули свежий прохладный воздух. Оля заулыбалась:
— Я не знала, что тут столько откровенных сцен будет!
— Не оправдывайся! Бесполезно! И ладно бы мужчина с женщиной! Ладно, пошли!
Смеясь и болтая, девушки направились к магазину. Прихватив по банке пива, уселись на скамейке в сквере, освещаемом тусклым светом старинных фонарей. Мимо них проходили то и дело влюбленные парочки, мужчины и женщины с собаками на поводке, вихрем промелькнули стоя уверенно на досках несколько удалых мальчишек...
— Я замерзла! — сообщила под конец Вика, рассказав все последние новости своей жизни перед этим и пульнув банку в урну. — Ура! Попала!
— На, у меня палантин есть, — любезно предложила запасливая архитектор. — Смотри, это случайно не к нам?
Прямиком к скамейке направлялся мужчина средних лет. Маленький, коренастый.
Вика прищурилась и цепко оглядела визитера:
— Строитель? Не русский. Турок? Похож. Судя по всему, недавно с гор спустился. Спорим, даже читать не умеет.
— Наверное.
— Прывет, красавыцы, — донеслось с дорожки. Мужчина свернул в их сторону. Присел рядом. — Водка? Кока-кола?
— Конечно! — подыграла Колесникова.
— Ви к нам в госты? Ночью? Лубовь?
— Однозначно! Какие проблемы? — Колесникова возмущенно развела руками. — А сколько вас? Вы с друзьями живете?
— Да-а, ест Музафэр, Зафэр, их брат, мой брат, Лэвент...
— Сколько мужчин! Я так люблю турецких мужчин! Обожаю! Правда, в Турции ни разу не была. Они такие воспитанные, интеллигентные...
— Наши не намного от них вперед ушли, — разочарованно подытожила Ольга, решив быть справедливой к кому-бы то ни было, и решительно оборвала диалог:
— Извините, мы не можем принять ваше предложение. Вы ошиблись.
Обведя взором резко изменившиеся лица девушек, гость засеменил дальше.
— Ну и наглость! Сидим на главной площади. Никого не трогаем. Починяем примус... — начав фразу довольно раздраженно, к концу Вика весело хмыкнула. — Этот хоть нормальной ориентации. И то приятно. Нет, простой, как сатиновые трусы! Да, Олечка, не повезло, остались мы без мужского внимания Левента, Музафера и его братьев... кого там еще?
Архитектор многозначительно шевельнула бровями, хлопнула от избытка чувств ладонью по лавке и замерла. Поднесла ладонь в лицу, внимательно рассматривая.
— Знаешь что, красавица? По-моему, тут недавно покрасили! И еще не высохло. Вот уроды! Даже объявления никакого нет!
Лицо Колесниковой вытянулось, словно кол проглотила. Подскочив, потрогала штаны, повернулась к свету.
— Не дай бог! Только новые штаны купила! Гляди!
— Да, вся в краске! А я?
— Ты тоже!
— Вот черт!
— Бегом домой! У тебя ацетон есть?
— Не знаю! А поможет? И как сейчас поедем? В автобус войдем? В зеленую полоску штанах? Такси ловить — неудобно. Испачкаем!
Волчком крутясь перед друг другом, они пытались рассмотреть себя сзади. Потом быстро направились к остановке. Бесполезно отряхиваясь в сотый раз, Оля беззвучно затряслась от смеха и дернула Вику за локоть, показывая жестом, куда нужно смотреть. Девушка обернулась. В свете фонаря к ним спиной застыла маленькая коренастая фигура турка. На белоснежных штанах мужчины красовались широкие зеленые полосы...
Полночи девушки бодрствовали, протирая ацетоном одежду до дыр. Но ничего не помогло. Ни ацетон, ни найденный в закромах бутылка скипидара, ни царапающий ткань ножик. Утром позвонила Оля и сообщила, что у нее теперь в гардеробе появились специальные ночные штаны. И еще ее отец, решив полить раскидистую пальму в зале и встав пораньше, вылил туда стакан скипидара...

Глава 68

В понедельник финансовый директор появилась в офисе в полной боевой готовности. С медным отливом локоны пышной гривой струились по спине. Кокетливая черная блузка обнажала загорелые плечи, затейливая драпировка красиво выделяла грудь и подчеркивала тонкую талию. Тонкий лаковый ремень черного цвета красиво выделялся на белых облегающих бриджах до колена Изящные черные босоножки из множества ремешков и несколько черных браслетов заканчивали элегантный и в то же время эротичный образ.
— Ну, звезда! — раздалось приветствие от нового главного бухгалтера. — Как грибочки? Наелась?
— В мусоропроводе.
— Мои тоже! Я смотрю, ты куда-то перышки начистила?
— Просто решила привести себя в порядок.
— Очень эффектно! Мужички, наверное, все шеи свернули. К тебе охрану пора приставлять.
— Скажешь тоже, — расплылась от удовольствия Вика, думая совсем о другом.
Нельзя откладывать больше личные дела в долгий ящик! Она вышла в коридор и набрала телефон агента по недвижимости. Надо же в конце концов узнать цены на те трехкомнатные квартиры, о которых говорил Мухин!
— Вы что, Виктория Алексеевна! — обрадовалась звонку женщина. — У нас сейчас такая выгодная акция проходит! Срочно нужны средства на следующий дом, поэтому квартиры продаем задешево. Сами знаете, что трехкомнатные продаются хуже, чем однокомнатные. Сейчас приобретать у нас недвижимость очень выгодно!
— А я смогу продать через ваше агентство свою однокомнатную и тут же купить большую по площади? Сколько доплачивать нужно?
— Мы можем сразу же заключить договор на трехкомнатную, внесете за нее аванс, а потом уже продадим первую. Кстати, недавно продала почти такую же однушку, как у вас, причем очень быстро. — В трубке прозвучали приблизительные цены.
Девушка быстро сложила в уме колонку цифр. «Это мне нужно где-то около пятисот тысяч. Трубить и трубить года полтора, не меньше. А если оставить часть зарплаты на вещи — все два!».
— Хорошо, я подумаю!
Мысль о своей трехкомнатной квартире соблазнительно крутилась в голове и не давала покоя. Где взять деньги? Ей за реорганизацию завода должны заплатить, попросит и больше, если хорошо справится. Почему бы и нет? Реорганизация продлится несколько месяцев. Если не полгода. Пятьдесят тысяч за все — все-таки маловато. Зачем согласилась, не подумав? Хотя был ли выбор? Ладно, еще не вечер.
— Ты чего все считаешь? — прервала ее размышления Лена.
— Да вот есть у меня очередная «идея фикс». Не хочу говорить сейчас — боюсь сглазить.
— Ну и не говори. Ты с агентом разговаривала? Что, дом уже достроили?
— Скоро сдавать будут.
— Такая ты молодец — взяла и квартиру сама купила. Повезло!
— Повезло? Ты шутишь? Я знаешь, сколько носом землю рыла, прежде чем? Три кредита брала, в банке врала — сколько документов сама сляпала, поручителей сколько уговаривала, без денег сидела и до сих пор сижу. Повезло! Не повезло, а повезла!
— А ты, оказывается, у нас барыга — купи-продай? — Лена веселилась от души.
— Станешь тут барыгой! Не отвлекай, мне нужно с кредитом разобраться.
Она созвонилась с Вадимом, получила телефоны банка, у которого будет оформляться кредит, и, дождавшись необходимого пакета документов, села за работу. В банке ее предупредили, что основной документ, по которому будет ориентироваться кредитный отдел, — бизнес-план. И чем раньше тот будет готов, тем лучше. «Опять бессонные ночи!» Тут же ее нашел Жук, спрашивая, двигается ли вопрос с кредитом и себестоимостью. «Двигается», — буркнула Вика, чувствуя себя словно под прессом. Ей срочно нужен Вадим! Нужно задать вопросы по заводу, по кредиту. А вдруг прорваться к нему у нее не получится? Или он опять ей нагрубит? Хочешь не хочешь, а надо. И как покажется на глаза после последней шоу-программы, когда просто как разъяренная фурия ворвалась в генеральский кабинет? Терзаемая сомнениями, все-таки набралась смелости и заглянула:
— Вы сможете меня сегодня принять?
Хозяин, стоявший возле своего стола спиной, услышав ее голос, быстро повернулся. На его широком лице заиграла многозначительная ухмылка.
— Доброе утро, Виктория Алексеевна!
— Доброе! Мне очень надо.
— Хорошо, только попозже.
— Я сейчас сижу допоздна, может, после семи?
— Хорошо.
— Только не забудьте, пожалуйста.
— Не забуду.
Девушка подпрыгнула от радости. Эта встреча очень кстати! Какой он красивый! Как он ей нравится! Мрачная тень легла на гладкий, чистый лоб. Улыбка тут же сползла с лица, моментально исчезла. «Все! Нужно завязывать со всем этим! Все равно у нас ничего быть не может. Не получится. Хорошо что хоть на работе все хорошо! Или почти, — нужно многое сделать, и быстро», — выдала она сама себе привычную внутреннему слуху тираду, и дыхание стало более ровным, поверхностным. Голова тут же перестроилась на рабочий лад, и Вика исчезла в цифрах, коэффициентах, таблицах, ощущая себя там в своей стихии, словно рыба в воде.
Она осталась наедине со своими вечными спутниками — компьютером и усталостью напряженного дня. Занятая подсчетами, совсем забыла о назначенной встрече и очнулась лишь тогда, когда на столе раздались дребезжащие трели. Стрелки показывали начало девятого. Как быстро летит время! Как сумасшедшее! Жаль, что в сутках лишь двадцать четыре часа! Она подняла трубку и услышала суровый голос своего шефа (суровость показалась ей несколько наигранной):
— Ты готова?
— Да. Конечно.
Колесникова быстро собрала заметки, список вопросов. Зайдя в просторный кабинет с непрерывно шумевшим кондиционером, отметила, что вид обладателя кабинета также усталый.
— Ты не думаешь, что пойдут сплетни, что мы с тобой тут вечером вдвоем? — стараясь настроиться на лирический лад, спросил он и кокетливо уставился на свою подчиненную.
— А я что могу сделать? Вас в другое время не поймаешь!
— Мне-то наплевать, а тебе?
— Мне уйти?
— Нет, вот глупая какая! И красивая! Просто сногсшибательная. Иди сюда, — он привлек Вику к груди и посадил на колени.
«Где мои благие намерения?»
Словно цветок распустившись навстречу солнечным лучам, девушка провела по его волосам.
— Я соскучилась.
— И я, очень! Только работы ужас сколько. Давай завтра встретимся? А? Я что-нибудь устрою интересное. Хочешь?
Вадим крепко держал ее за талию, медленно гладя по спине. По коже поползли мурашки, дыхание становилось все более глубоким.
— Хочу. А как же работа? Мне и в самом деле нужно много чего обсудить, — тонкие руки обвили крепкую шею, губы сами потянулись к губам. Осознав, что желание уже сжигает ее всю целиком, она бросила на него затуманенный взгляд. Неужели придется терпеть до завтра?
Тут же закрыв рот поцелуем, он судорожно, стараясь овладеть собой, стал ощупывать ее плечи, волосы, грудь...
Через пять минут все было кончено. Оба, влажные и разгоряченные, сидели на кресле Вадима, стараясь восстановить дыхание.
— Люблю тебя, — прошептал он ей на ушко. — Завтра увидимся?
— Да.
Рассуждать о делах сейчас просто смешно. Бессмысленно. Никто из них делать это не в состоянии. Поправив на себе одежду, Вика чмокнула своего патрона на прощание и еще раз договорилась о встрече на завтра.

Наступило утро, на редкость безоблачное. Выключив будильник на сотовом, подрагивающем под «Аишу», Вика радостно потянулась, чувствуя, как солнце ласково греет ее в мелких веснушках нос. Внутренний голос запел, что все уже проснулись: и люди, и растения, и птицы, жизнь за порогом бьет давно ключом, лишь она одна не торопится влиться в общий поток. Лучшее для нее — это солнце, сама жизнь, ее движение. Почему она еще в постели?
— Уже встала, — громко отчиталась она сама себе. Зайдя в ванную, подошла ближе к зеркалу — красота! Кто бы ее видел! Растрепанная, не накрашенная, сонная. Умывшись, нашла, что все же не так плоха, даже мила в это прекрасное летнее утро. Внизу под ней зашумела вода, подтверждая, что соседи тоже проснулись. Из-за соседней двери потянуло вкусным запахом жарящихся блинов. Неплохо бы и ей что-нибудь приготовить на завтрак! Может, колбасы с яичницей пожарить? Или гренки? Быстро и вкусно. Васек к тому же на сборах — много готовить не придется. И дома чисто. Убирать не за кем. Сознание вернуло ее к вчерашнему дню. Стало немного не по себе. А вдруг и правда про них болтать начнут? Неприятно! Но у нее нет сил отказаться от отношений с Вадимом. Какой тот был страстный вчера! Нежный! И еще она сегодня с ним встречается. Ура! Он пообещал что-нибудь придумать! Интересно, что?
Напевая под нос лиричную песенку, девушка тщательно оделась. Позавтракала, беспрестанно поглядывая на часы. Еще опоздать не мешало! Ирина ее уже заждалась. Получив порцию ворчаний за вечно продолжительные сборы, женщины, смеясь и болтая, добрались до работы и разошлись по кабинетам.
Как всегда, потихоньку бухгалтерия стала наполняться людьми: кто пришел жизнерадостный, с ясным и свежим взглядом и садился за стол, поправляя макияж, прическу. Кто-то, наоборот, выходил из лифта погруженный в проблемы, не замечая ничего вокруг, с большими тяжелыми сумками и такими же большими и тяжелыми вздохами.
«Не дай мне бог превратиться в такое», — опасливо глазела девушка на замученных и заезженных работой и бытом женщин, тащащих свой непомерный воз, словно ломовые лошади, и наблюдая за ними со стороны. «А ты чем лучше? Такая же ломовая лошадь! Погоди, добавится к твоей ненормированной работенке еще и домашнее хозяйство, дети, и будешь такая же. Нет? Твой мужчина не позволит тебе забыть, что ты женщина? Уж не Вадим ли, который за все время не предложил тебе ни разу отдохнуть? Ни позаботился о том, чтобы ты возвращалась домой если и поздно, то хотя бы не на маршрутке! Сейчас ты молодая, восстанавливаться после бессонных ночей просто, а дальше что?» Вика тут же постаралась отогнать неприятные мысли прочь.
Все сотрудники наконец навели порядок на столах, на головах, у себя в сумках и сели за расчеты, подсчеты, сверки, планы, звонки, расшифровки. Вдруг Колесникова заметила, что мимо нее в кабинет шефа, не здороваясь, прошел Слава. Значит, Ворон на месте! Что-то рановато сегодня. И что собираются обсуждать без нее? Тут тоже масса вопросов, неплохо было бы и совместить. Она же просила! На всякий случай, зная, что хозяин вполне способен спросить что угодно и когда угодно, пролистала список дел, пробежалась по плану реорганизации завода, отмечая кружком то, что уже выполнено.
— Зайди ко мне, — голос Вадима был сухим, официальным.
— Иду, — ответила Вика, чувствуя небольшое волнение и через минуту оказалась в окружении его, Жука и Стаса.
Финансовый директор поздоровалась и присела рядом с директором на стул, приставленный к внушительному столу «императора».
— Как дела на заводе? — хмуро спросил тот. Его тон не оставлял сомнений в том, что сейчас он — хозяин, а они — его служащие.
Слава с Викой молниеносно переглянулись.
— Нормально.
— Чем сейчас занимаетесь?
Она ответила первой:
— Бизнес-план для кредита пишу. У меня много вопросов накопилось. Без согласования с вами двигаться дальше не получится.
— Вадим, станок нужно оплатить срочно! — практически одновременно с девушкой изрек молодой человек.
Обрадованная возможностью обсудить наболевшее и решить-таки со своим боссом вопрос, она уже было открыла рот, но Ворон не позволил:
— Как ты считаешь, производство щитов убыточное?
— Я сейчас не могу сказать.
— Почему?
— Я занимаюсь пока реорганизацией, а не производством. Вот только долги «Стройсистемам» закрыли...
— Почему?
— Потому что вы сами мне сказали, что это важнее. А сейчас кредит.
— А расчетами ты не собираешься заниматься? Я тебе за что плачу? Набрал уродов!
— Я занимаюсь, — начала оправдываться и, поняв, что оправдывается, замолчала. В чем ее вина?!
Через несколько мгновений она решила все же продолжить:
— Чтобы двигаться дальше, мне нужно узнать у вас...
«Император» опять перебил, явно не желая поддерживать тот разговор, который был нужен ей.
— Ни черта не сделано, короче! А ты что молчишь? — он обратился к Жуку.
Директор, пораженный грозной и довольно жесткой реакцией Вадима, поднял недоумевающий взгляд:
— А что я должен говорить? По поводу щитов давно твержу, что их закрыть нужно. Как попугай. Но при чем тут станок? Фанера нужна, только на ней и сидим.
— Уроды, б...! До сих пор ни х... не посчитали! И ты туда же! Садитесь вместе вон туда, за стол, и считайте себестоимость щитов вместе. Хоть до ночи! Если дня не хватает!
«Он что, издевается? Я с потолка должна цифры брать? Да у меня даже копии базы с последними изменениями здесь нет. Да и дел срочных полно на сегодня...»
— Сейчас не получится, — робко взглянув на каменное лицо напротив, решилась Вика на попытку убедить ставшего отчего-то таким суровым любовника, — у меня данных нет. Может, после кредита? К тому времени как раз ясно что-то будет. Давайте по моим вопросам пройдемся?
Ворон, уже не пытаясь сдерживать агрессию в ее адрес, прорычал:
— Ты дура, что ли? Ты меня не слышала? Если сейчас же не пойдешь и не сядешь вместе с этим дебилом считать себестоимость, я вас обоих уволю! Сегодня же!
При этом он выразительно ткнул пальцем в сторону стола для переговоров. Его голос не оставлял сомнений в том, что он так и сделает. Вячеслав, бросив на нее растерянный взгляд пришибленной собаки, безропотно потянулся за бумагой. Начал что-то писать. Девушка затрепетала, задрожала, как осиновый листок, руки превратились в две ледышки. Она же ничего выжать из себя при всем желании сейчас не сможет! Если, конечно, не писать полную ерунду. Да, но как потом обоснует? Тупик. Полный тупик.
Сделав над собой неимоверное усилие и стараясь скрыть, спрятать охватившую дрожь (не хватало еще показать этому уроду свою слабость!), медленно приподнялась со стула, краем глаза поймав устремленный на нее ошарашенный взгляд водителя. Подсела к директору завода. Через мгновение тихо уточнила:
— Ты что пишешь?
— Ты не знаешь почем сейчас сырье для щитов?
Нет, даже думать сейчас не в состоянии. Внутри все оборвалось, горит. И требуется время, прежде чем она сможет направить свои мысли в то русло, которое нужно. Как он смеет на нее кричать! Быть таким хамом! Чего он о себе возомнил? Неужели не понимает, что у нее внутри от его обидных, жестких слов все разрывается от боли? Если что-то не нравится, неужели нельзя просто сесть и объяснить! Поговорить! Он же тоже не идеал. Далеко не идеал! А вот если бы она начала лупить словами и прямо под дых, резать по живому, чтобы прочувствовал, каково оно бывает приятно? Ляпнула что-нибудь по поводу его мужского достоинства, например? Какая бы ссора между ними ни была, всегда старалась быть тактичной и просто не позволяла себе бить в его больные места. Или он наивно полагает, что у него их нет? Ошибается! Как ее ранит его грубость! Словно острые шипы вонзились в душу и больно колют, аж дышать трудно. Из ран текут кровавые ручьи. Неужели он этого не видит? Или ему все равно? Дав команду успокоиться и взять себя в руки, она назвала стоимость последней партии. Увидев, что за соседним столом началось какое-то обсуждение, Вадим довольно откинулся на кресле и негромко дал несколько указаний водителю.
«Он просто нас мирит, — пропела интуиция. — Ему наплевать на эту себестоимость, просто нужно было свести нас вместе за одним занятием. Скажи я, что все посчитано, он нам новое найдет!»
Колесникова хмуро отвечала на вопросы Вячеслава, пытавшегося создать видимость того, что он что-то вычисляет. И старалась скрыть разочарование, охватившее ее всю без остатка. Ему на нее просто наплевать! Он ее использует, как тряпочку для ног, а потом в любой момент выкинет и думать забудет. Нет у него к ней никаких чувств! Разве так любящий мужчина себя ведет? «Дура она, что ли?» Сам он дурак! Вернее, самодур! «Люблю тебя!» Чушь собачья! Только себя он и любит! Напряжение, словно шаровая молния, витало в воздухе и ощущалось всеми. Нет, еще несколько злобных выпадов Ворона, и она просто не выдержит. Сама сбежит. И пошло все к черту!
Через час на пороге появился Мухин и многозначительно уставился на Вику.
— Ты мне нужна.
— Иди на х... отсюда, мудило, — раздалось с хозяйского кресла..
Михаил Федотович беззвучно скрылся.
На ум пришла мысль о том, что ей часто хотелось побыть с Вадимом наедине, побольше узнать о нем, просто посидеть вместе, понаблюдать. Погреться в ауре той силы, которая так привлекает ее как женщину. Да-а, она получила такую возможность! Сбылась мечта идиота. Правда, не подозревала, что это может превратиться в ночной кошмар! Какой контраст с тем, каким он был вчера! Девушка заметила, что руки трясутся не только у нее, но и у ее крепкого на вид соседа. Данное обстоятельство моментально придало смелости. Вот урод! Нагнал страху! Да пошел он! Стало немного легче. Очередная попытка взять себя в руки удалась. Возмущенная до глубины души происходящим, финансовый директор сходила к своему рабочему столу за частью данных, собранных ею, и вместе с Славой по негласному соглашению стала рисовать цифры, приблизительно похожие на правду. Следующий час показался вечностью. Вадиму позвонили. Может, уедет? Мечта! Голубая! Нет, это его мать. Чем-то недовольна.
«Мам, ну и что, что у нее хорошей машины нет, — отвечал он. — Зачем ей такая дорогая? Я ей уже покупал совсем недавно очень хорошую. Стасика вон просил. Тот кучу наворотов сделал. Какую? Да она с ума сошла! Выкинут ее на первом же перекрестке из такой машины, если не прибьют. Да мне не жалко! Да, это не только мои деньги! Я знаю! И что? Мне к ней еще и охрану приставлять? Да они первые ее же и грохнут! При чем тут моя жена? Ты знаешь, на чем моя жена ездит? На каком говне? Конечно, я и жене достойную тачку куплю скоро, я не спорю. Но эта уже совсем оборзела!»
Слушая этот своеобразный, односторонний диалог об обделенной родственнице Ворона, Колесникова почувствовала, как все ее тело разделилось на две части — на холодную голову и горячее тело ниже, становившееся все горячее. Какая же она дура! Он все правильно совсем недавно брякнул! Дура, дура и есть! Преданная собачонка, приносящая своему хозяину в зубах лучший кусочек, а ее хозяин — лев, готовый разорвать ее в мелкие клочки за малейшую провинность, — ведь у него целый прайд, который кормить нужно. Все жрать хотят. Жить красиво. Семейство с женами, матерями, тетками, детками, кучей левых нахлебников в придачу, стремящихся урвать из этого пиршества кусок. И кто на этом пиршестве она? Ей стало плохо. Но сознание неумолимо давило свое: ты для него — лишь инструмент: будешь не спать ночами, вкалывать, решать его проблемы, стараться сэкономить, принести прибыль и ездить при этом на маршрутке. А его жена — на «достойной тачке». Ты ведь ему не жена. Вообще никто, и он не постеснялся тебе об этом сейчас сообщить. Сколько он там должен был заплатить москвичам за эту реорганизацию? Пардон, просто за схему? Сколько сотен тысяч долларов? Правильно, зачем тратиться, когда есть ты, которая, даже не договорившись о цене, начинает копытом землю рыть и стараться сделать ему приятное. Сколько потом заплатят? Копейки? Иначе не хватит денег на новенькую машину кому-то! Родственница, которая меняет их, как перчатки, ведь всю голову сломала, какую же ей купить следующей. Да ты и бесплатно все для него готова сделать! Вика сдержала готовое вот-вот вырваться наружу всхлипывание. Насколько бы было легче, если бы не спала с ним!
Попросив себе чаю, она судорожно выпила все залпом и повернулась к Ворону:
— Мы все посчитали. Я пойду?
Вадим, довольный тем, что они просидели с ее напарником несколько часов бок о бок, махнул в рукой и начал собираться, даже не взглянув на расчеты.
«Собирается уезжать! Ни сказав ничего! Это вот это “интересное на завтра”, что он мне пообещал? Правильно, какая разница, в какое время меня иметь? Утром или вечером? Постарался, молодец!» Как сильно пульсирует кровь в висках! «Не могу оставаться здесь больше ни секунды». Виктория выползла из кабинета учредителя словно из пыточной камеры и, набрав воздуха в грудь, отправилась к Мухину, сама не зная зачем.

Войдя в кабинет директора, с шумом грохнулась на стул и низко склонила голову. Взглянув на нее, Михаил Федотович, не говоря ни слова, достал из шкафа бутылку коньяка. Послышались булькающие звуки.
— Пятьдесят грамм. Лимона, к сожалению, нет, — произнес он и пододвинул бокал ближе. Вика мужским жестом отправила алкоголь в рот.
— Еще?
Она лишь кивнула. Ирина, наблюдавшая за мертвенно-бледной, осунувшейся девушкой, получив знак от директора, вышла.
— Еще?
— Да.
Выпив третью порцию коньяка, она почувствовала, как напряжение начинает отпускать. К ней возвращался дар речи. Тиски, нещадно сжимавшие горло, ослабили свою бульдожью хватку. Слезы потекли горными ручьями. Она отвернулась и, всхлипнув, достала из кармана платок.
— Плачь, не стесняйся. Все бывает, — по-доброму сказал ей Мухин. Горе, накрывшее с головой, волнами стало выходить наружу, сопровождаясь горькими солеными слезами. Услышав, что в комнату постучали, в доли секунды Вика исчезла на балконе. Спряталась за угол. Еще не хватало, чтобы ее увидели в таком состоянии! Через некоторое время ее одиночество разбавила Ирина, появившаяся со стаканом воды и сигаретой.
— Хочешь покурить?
— Нет.
— А я закурю. На, выпей. Господи, ты всю косметику размазала! И глаза как у кролика красные. — Ирина принялась вытирать платком ее лицо.
— Не трогай меня пока, еще не успокоилась.
— Ты чего так расстроилась? Он тебе что-нибудь обидное сказал?
Вика молча присела на корточки. Ирина продолжала:
— Так он всех ведь так — не тебя одну. Знаешь, как он сегодня Мухина выгнал? Ни за что ни про что. Тот пришел — валерьянку попросил.
— Видела.
— Ну и чего ты тогда? Я сама у Ворона в кабинете больше часа находиться не могу — выползаю, как выжитый лимон.
— Мне от этого не легче. — Воспоминания о пережитом, о нанесенной обиде, жалость к себе — все вперемешку вызвало новый всхлип.
— Фу, ты, Господи! Что мне с тобой делать?
— Я успокоюсь — сама выйду. Когда все разойдутся.
— Как скажешь.
Оставшись одна, Колесникова наклонилась вниз, глядя на проезжающие внизу машины. Комок в горле, в низу живота начал понемногу рассасываться. Прошло еще полчаса. Ей уже самой надоело плакать, но слезы течь не переставали. Сколько можно?
— Еще ревет, — раздалось негромко за ее спиной. Она обернулась и увидела охрану Вадима. А этот хмырь что здесь делает?! Девушка быстро закрыла лицо платком и случайно взглянула на стену — прямо перед ней висит камера видеонаблюдения. Черт! Какой идиот ее сюда повесил? Понятно, с пульта позвонили, сказали, что какая-то ненормальная на крыше уже час воет. Господи, почему ей даже здесь покоя нет? Она присела на корточки, стараясь скрыться из поля видимости, и закрыла лицо руками. Мужчина скрылся. Через минуту вместо него возник другой. Вадим.
— Ну, ты чего? — он мягко обнял ее и привлек к себе. Вика отстранилась. — Дай я на тебя посмотрю.
Она, опустив руки, жестко уперлась в него, с трудом разлепив опухшие веки, потом резко отвернулась.
— Ну, чем я тебя так обидел?
— Ничем!
— Я тебе что-то неприятное сказал?
— Нет! Все супер!
— Чего ты упрямишься? Скажи мне.
«Чтобы получить очередную порцию адреналина?» Раздавались невнятные всхлипывания.
Он присел рядом и уткнулся лбом ей в коленки:
— Ну, чего ты? Успокойся.
На балкон вышел Мухин и облокотился о косяк, попыхивая трубкой.
— Ну вот, вы уже вместе ревете? — пошутил он.
«Как бы мне хотелось увидеть его плачущим или раненым, — вдруг злая мысль пронеслась в голове со скоростью света, — сделать ему так же больно, как и он мне!»
— Ну, ладно, мне ехать нужно, — заметил Вадим, взглянув на часы.
— Я с ней Ирину оставлю!
Колесникова выдохнула. Боль внутри из острой превратилась в тупую, но не исчезала. И слезы текли не переставая. Она немало удивилась — когда с ней такое было? Ни разу не было. Нужно выходить из этого состояния. И побыстрее.
— Ир, — позвала она, вытирая мокрые руки о платок.
Из-за двери выглянула ее сотрудница:
— Чего? Успокоилась?
— Налей мне, пожалуйста, чаю.
— Сейчас.
Ирина скрылась за дверью и вскоре вернулась с позвякивающей чашкой и таблетками в руках.
— Цитрамон. Чтобы голова не болела.
Сначала горечь лекарства, затем сладкий вкус чая. Стало легче.
— Спасибо. Я смогу незаметно сходить в туалет? Там кто-нибудь есть?
— Вряд ли получится. Тут Нина Константиновна, как всегда. Да и охранники кругом.
— Лена ушла?
— Да, я попросила ее выключить твой компьютер. Сказала, что ты задерживаешься у Вадима Сергеевича.
— У тебя машина внизу?
— Да.
— Зеркало есть?
— Да. Да я твою сумку уже сюда принесла.
Девушка пристально взглянула на себя, оценивая масштабы разрушений. Веки опухшие, щеки все в серых разводах от туши, нос красный, сопливый. На глаза продолжают наворачиваться слезы. Видок еще тот!
— Это истерика? — с долей сомнения в голосе уточнила она у Ирины, как у врача.
— Не знаю. Скорее всего. Ты как себя чувствуешь?
— Не скажу, что прекрасно.
— Поехали домой, пока тебя опять не развезло. Не надо было коньяка давать.
— Меня тогда разорвало бы, как гранату. Лучше так.
— Возможно, ты права. Давай собирайся.
Они прошмыгнули сначала в лифт. Все время в дороге Ирина беспокойно поглядывала на бледную, обессиленную, но при этом жестко поглядывающую в окно на проезжающие мимо машины Вику.
— Ты в порядке? Может, тебе на завтра отгул взять?
— В порядке, спасибо.
Когда они подъехали к ее дому, Колесникова попрощалась и быстро скрылась в подъезде. Ее пошатывало. Обнаружив, что дома никого нет, включила воду и, раздевшись, погрузилась в разогретую ванную. Тепло, укутав ее, тихонько начало растапливать и тот комок, который, словно кол, торчал внутри. Она снова заплакала. Плакала не переставая. Прошло десять минут, полчаса, час. А слезы все текли и текли, превратившись из мощных рек в маленькие слабые ручейки.
Вика не на шутку забеспокоилась, набрала мамин номер:
— Привет.
— Привет. Как дела? Что-нибудь случилось?
— Нет, просто устала очень. Да и неприятности по работе.
— Тебе нужно больше отдыхать. Хватит так вкалывать на дядю Васю. Ты прошлый раз ко мне приходила — вся серая, худая, аж сердце разрывается. Я тебе говорить ничего не стала — ты вся вечно в своих планах, каких-то проектах. Не слушаешь ничего!
— Я отдохну. Скоро выходные.
— Отоспись. Не езди никуда. Ну их, эти командировки. Возьми отпуск в конце концов.
— Ты же знаешь, что я не так давно ездила отдыхать.
— Чего ты там отдыхала — неделю, и то в самолетах да поездах моталась. Займись собой, ладно?
Вика повесила трубку. Разговор приободрил ее, слезы наконец-то высохли. Она умылась в очередной раз, посмотрела телевизор и не заметила, как заснула.
Третий час ночи. Девушка очнулась, открыла глаза, словно кто-то толкнул ее в бок. Приподнявшись на подушке, огляделась и вдруг начала реветь не переставая. Что с ней? С ума сойти! Она здесь одна, уже очень поздно, будить кого-то неудобно. Может, скорую вызвать? Смешно. Приезжайте, я плачу! У них и на серьезные случаи времени не хватает! Проплакав еще около часа, она так и уснула, перестав вытирать непрекращающийся фонтан слез.
Как хочется пить! Утолив жажду, Вика посмотрела на окно. «Цветы нужно срочно полить, а то засохнут! Вчера не полила, хотя собиралась. Вчера!» Неприятные воспоминания, словно тошнота, подкатили к горлу, портя впечатление от утра, которое она так любила. Ну ничего, это можно пережить! Теперь она будет думать только о себе, за исключением близких, конечно. И не позволит больше никому ее использовать! Никто и ничто не стоит ее слез. Но злиться сил не было. Была одна пустота, словно ее выпотрошили, как курицу на базаре. Одеваясь, заметила, что ведет себя не так, как обычно, — заторможенные движения больше напоминали замедленные кадры из кинофильма. Колесникова, пошатываясь, подошла к холодильнику, достала оттуда настойку боярышника на спирту и добавила его в чай. Авось поможет!
— Ну, ты как? — спросила ее заместитель директора, подъехав, и взглянула все тем же тревожным взглядом.
— Более или менее. А ты? Выглядишь не лучше.
— Ну, блин! Напугала! Я тебя никогда такой не видела.
— Я сама себя никогда такой не видела. Кстати, это был еще не конец.
— Дома тоже ревела?
— Ага.
— Вот балда! Надо было слинять от Ворона под тем или иным предлогом. Было бы легче.
— Не говори мне про него ничего.
Молча доехали до места и поднялись к себе. Упав на стул, Вика привычным жестом включила компьютер, надела наушники и услышала тихие звуки музыки. Подняла глаза — Вадим как раз проходил мимо, к себе, за ним по пятам — группа людей. Он смотрел прямо перед собой, но, дойдя до того места, где сидела она, нервно обернулся — на месте ли? Да, на месте. Поняв, что его волнение не осталось не замеченным, низко склонил голову и быстрее зашагал к двери.
Вечером в шесть часов финансовый директор направилась вместе со всеми к выходу. Удивленный взгляд начальницы из-под очков остановился на ней. «Смотри, сколько влезет!» Вика искренне подивилась появившемуся в ней цинизму и жестокости и снова подумала о Вороне — кто она для него? Чего он от нее хочет? На самом деле?

Глава 69

— Девушка, а девушка, вас подвезти? — раздался над ухом до боли знакомый голос из только что вырулившего со стороны парковки джипа.
«Легок на помине!» Виктория, прищурившись, пробежалась взглядом по выглядывающему из открытого окна Вадиму, по его легкой щетине, темно-желтой облегающей майке с коротким рукавом. Вид у него почему-то обеспокоенный.
— Только я тебя вон до той площади смогу отвезти, до автобуса.
Чуть уловимое чувство вины на мужественном лице заставило легко запрыгнуть в машину. В голове скоропалительно зрел план, и, изобразив грусть, что было несложно, так как на душе было более чем отвратительно, Колесникова повернулась к спутнику.
— Ты чего какая расстроенная?
— Я? Да нет, просто думу думаю.
Его взгляд скользнул по ее голым коленкам, едва прикрытым светло-серой юбкой, и задержался в вырезе блузки.
— Какую?
— Как мне денег раздобыть.
— Тебе нужны деньги?
— Да! Вы мне дадите четыреста шестьдесят тысяч?
— Дам. — Он на секунду отвлекся, чтобы быстро что-то буркнуть в телефон, и с удивлением потер лоб. — А куда тебе столько?
— Хочу поменять свою на трешку. Цену хорошую предлагают.
— А, понятно!
— Я боюсь, что они такие цены долго держать не станут.
— Тебе когда надо?
— В ближайшие день-два сможете?
— Без проблем.
— Договорились!
Девушка с удовлетворением посмотрела вперед на дорогу. Через секунду Ворон произнес:
— Ты чего вчера так обиделась на меня?
— Была причина.
— Ну, подумаешь, обозвал! Что тут такого?
«Скажи я, что ты импотент и ни одна женщина к тебе бы не подошла, не будь у тебя много денег, ты наверняка бы не отреагировал. Не впал бы в длительную депрессию. И относился бы ко мне так же. И в постели со мной не испытывал бы дискомфорта». Стараясь справиться с моментально нахлынувшей злостью и не дать ей обжигающей лавиной вырваться наружу, довольно спокойно ответила:
— Я же просила не задевать меня. Вы можете быть очень жестоким Мне от этого плохо. Вам же тоже отчего-то бывает плохо? Разве нет?
— Вон Мухин! Все проглатывает!
«И что? Действительно оправдание!»
— Я не Мухин! Вы как в том анекдоте. «Отчего умер ваш друг?» — «От гриппа». — «Ну, это не страшно!» Кстати, мы приехали! До свидания! — с этими словами сотрудница выпрыгнула наружу, бесшумно хлопнув дверцей. Проследила глазами за быстро скрывающимся за поворотом автомобилем. Из груди вырвался тяжелый вздох. «Злость и желание отомстить придает сил, но привкус после этого на языке металлический. И на душе сразу так поганенько становится. Почему, когда для мужчины стараешься, раскрываешься и ждешь ответной реакции, он, как правило, разворачивается к тебе задницей? А когда относишься как к скотине — получаешь что хочешь! Ладно, не радуйся раньше времени — ты еще ничего не получила. Может, твоя злость еще пригодится?»

Следующие несколько дней девушка заняла выжидательную позицию — сделает ли ее патрон сам то, что обещал? Но ничего не происходило. Вадим в офисе появлялся, но про деньги не заикался. И к себе не приглашал. Надежда становилась все тоньше, прозрачнее, призрачнее, оставляя все больше пространства для очередного разочарования и желания довольно жестко послать его куда подальше. Пожалел уже о своем обещании? Да, с ним далеко не уедешь. Ничего, она ему непременно напомнит. Такой дурочкой, как раньше, не будет. Хватит!
Вика не без внутреннего содрогания набрала его внутренний номер, и тут же в ее голосе зазвучали кокетливые нотки:
— Вадим Сергеевич, как поживаете? Вы про меня не забыли?
— Нет. Не забыл.
— А про мою просьбу?
— Стас вечером должен привезти.
— Замечательно. Заранее большое спасибо.
Девушка беспрестанно взглядывала на свои часики. Четыре часа. Пять. Еще полчаса. Сколько можно! Он над ней издевается? Страх сжимал ее стальными тисками, заставляя отсчитывать каждую секунду. До конца рабочего дня оставалось около получаса. Сдать деньги в банковскую ячейку она точно не успевает. Хмурый Стасик все-таки появился, неся таинственный сверток в руках. «Мой, мой!» — откровенно пританцовывала она в душе. Но водитель почему-то прошествовал не к ней, а к Строгой. Не может быть! Проследив, как молодой человек сдает деньги по распоряжению «бабы Нины» кассиру и удаляется, вновь взглянула на часы. Двадцать минут седьмого! Сейчас все пойдут домой. Включая кассира! Просто супер! И что дальше? Прикусив нервно нижнюю губку, набрала Ворона.
— Я очень извиняюсь. Как мои дела? Все хорошо?
— Зайди ко мне!
Финансовый директор полетела к дверям и через секунду была на месте. Тихо постучав, заглянула внутрь и приветливо улыбнулась.
— Можно?
Кроме мрачного хозяина, в кабинете находились соучредитель, что-то печатающий на компьютере в дальнем углу, и водитель, медленно перемещающийся туда-сюда со скучающим видом. Ворон устало откинулся в своем габаритном кожаном кресле и довольно громко, с долей уязвленного самолюбия в голосе произнес:
— Ты меня любишь?
Вика в замешательстве похлопала ресницами, и взгляд машинально перескочил на остальных присутствующих. Как его понимать? Партнер Вадима улыбался. Шутники! Ее и так трясет всю! Но если так хочется, можно и подыграть.
— Конечно!
Наступила пауза. Несколько мучительно длинных мгновений, которые она продолжала стоять возле чуть прикрытой двери, непроизвольно теребя ручку.
Раздраженно выдохнув, патрон спросил:
— А зачем тебе трешка? Что ты в ней делать будешь?
— На машине ездить, — сделав над собой усилие, отшутилась она. К чему он клонит?
— У тебя же нет машины!
«А то я не знаю!»
— Куплю! Вы же мне заплатите за реорганизацию завода?
Девушка снова улыбнулась одной из своих самых обворожительных улыбок. Хозяин двусмысленно скривился.
— Ладно, иди!
Колесникова закрыла за собой дверь, но решила задержаться. Затем услышала, что и ждала: ее босс звонил Нине Константиновне и просил выдать обещанную сумму. Пулей помчалась в бухгалтерию — начальница, укоризненно на нее посматривая, отсчитывала ухоженной рукой купюры. Высоко поднятые брови требовали объяснений. «А Вадим не мог без участия моего высочайшего и очень любопытного руководства все сделать?»
— Завтра все расскажу.
На нее уставились два пристальных, сверлящих дула.
«Думай что хочешь!» Договорившись о встрече с агентом, девушка вызвала такси, тут же очутилась в агентстве и, оформив все необходимые документы на свою новую трехкомнатную квартиру, отправилась домой.
На обратной дороге в ее руках пачки денег сменились бутылкой мартини и пакетом апельсинового сока. Дома Вика радостно грохнулась на диван, до конца не веря происшедшему. Она — хозяйка собственной трехкомнатной квартиры! А ей всего-то двадцать шесть лет! Сердце колотилось, как сумасшедшее. Да, карьеру она себе сделала, деньги зарабатывать научилась, квартиру купила, осталось разобраться с личной жизнью. И еще ей нужно успокоиться. На кухне раздались звуки шуршащего пакета, звон бокала, шум разливаемого мартини. Хлопнула дверца шкафа. За спиной послышались шаги. Колесникова обернулась и увидела опершегося щекой о косяк брата.
— Привет! Ты чего?
— У меня сегодня праздник!
— Какой?
Сестра отмахнулась, чувствуя, что не в силах что-то объяснять.
— Не переборщи, — по-детски хихикнул Вася. Потом ретировался, захватив спортивную сумку.
«Муся моя любимая!» Девушка расслабленно сделала большой глоток. Напряжение понемногу таяло, сменяясь легким головокружением и покоем. Будоражащим и умиротворяющим одновременно ощущением победы. Нет, все получилось! У нее опять все получилось! Она взяла от Вадима, что хотела. Выдрала. Теперь они квиты. Но все равно жалко! Ощущения после всего случившегося совсем не те, что могли бы быть. Очень жалко! Вика разочарованно хмыкнула. Почему мужчина не дал ей денег просто так? Не отвел в сторонку и не сказал — это то, что ты просила. На! Господи, да если бы он так поступил, она простила бы ему все на свете! Все недостатки. Увидев, что он готов давать, дарить, не считая при этом себя круглым дураком. Для нее, ради нее. Значит, она действительно важна для него! Подлетела бы тогда прямо к небесам от счастья, щенячьего восторга! Дрыгала ногами от радости. Расцеловала бы на месте! Как ей это нужно! Наполнило бы жизнь смыслом, ощущением полета. Конечно, он помог ей. Благодарна ему. Но эта благодарность могла бы быть намного больше. Несоизмеримо больше. Если бы он не тянул резину. Если бы не передал ей деньги через Нину Константиновну. Если бы не вызывал перед этим к себе в кабинет. Зачем потащил ее через все это? Неужели ради собственного удовольствия и желания потешить самолюбие? Благородненько! От всколыхнувшихся неприятным осадком воспоминаний о том, как она дергалась последние несколько дней, как унизительно стояла у него в дверях, через силу улыбаясь, и подслушивала потом, внутри болезненно сжалось и холодом спустилось в низ живота. Вряд ли ей захочется подходить к нему с просьбой еще. «Но все же он дал тебе денег. Это факт. Скажи ему спасибо, — укоризненно пропищало внутри радио. — А я и говорю!» — раздосадованно бросила реплику Вика, плеснула себе еще мартини и направилась в сторону уже разобранной постели. Завтра обязательно нужно будет придумать какую-нибудь правдоподобную песню для Строгой, а не то загрызет. «Это будет завтра!» — сквозь дрему подумалось в ответ. И уже вдогонку последний проблеск сознания отпечатал: «Что-то давать — лишь пятьдесят процентов. Остальные пятьдесят. — Как. Именно последнее “как” разжигает костер в женском сердце».

Глава 70

Мелкий дождь тихо накрапывал, прибивая пыль к земле и добавляя приятной пряной свежести прохладному воздуху. Миновал июль, уступив законное место бархатному августу. Вика, съежившись, нырнула под крышу подъезда, набирая свободной рукой телефон матери, и остановилась, наблюдая за тем, как спешат скрыться в своих квартирах подгоняемые судорожным ветром и дождем редкие прохожие. На улице темно, пустынно, но желание подышать свежим воздухом сильнее. Она и так целыми днями в бетонном офисе торчит.
— Мам, привет! Спишь?
— Почти. Ты где?
— Ездила только что на дом посмотреть. Готов. Скоро ремонтом можно заняться будет.
— Я так рада! Ты теперь невеста с приданым. Замуж у меня еще не собралась?
— Нет.
Вика помрачнела, думая о том, что чем старше она становится, тем чаще задают вопрос о замужестве. А то она сама не волнуется по этому поводу! Зачем напоминать? Давить на мозоль?
Мама продолжала:
— Слушай, помнишь, тетя Таня ходила к женщине, которая ей кучу всего предсказала? Ну, что вдовой будет?
— Помню, конечно.
— Хочешь к ней сходить?
— Мм... Любопытно. Номер случайно не знаешь?
— Знаю. Подожди минуту, сумку достану. Записываешь?
— Да.
— Светлана зовут. Звонить лучше с утра. Перезвони мне сразу, как сходишь. Интересно.
Девушка записала на клочке бумаги продиктованный номер. Может, эта хваленая Светлана поможет ей хоть в чем-то разобраться? В личной жизни, например. Успокоит ее. Ей так нужна сейчас помощь и понимание! Грамотный совет. Всякие глупости вроде приворотов и заговоров ей, конечно, ни к чему. Ниже ее достоинства. Но узнать, что ждет дальше и особенно в плане мужчин, — знать очень-преочень любопытно. Вика поняла, что просто-таки уже сгорает от любопытства! В любом случае хуже не будет. Куда уж хуже!

Ясновидящая жила довольно далеко. На другом конце города. Как на другом конце света. Наконец, миновав все пробки, Колесникова вышла из душного автобуса и вскоре оказалась у темной железной двери. Нажала на кнопку звонка. Внутри нарастало тревожное и в то же время радостное волнение. Ей открыла высокая приятная женщина лет сорока, одетая в светлое летнее платье, красиво облегающее стройную фигуру.
— Здравствуйте. Проходите. Вы в первый раз?
Последовал кивок.
— Посидите здесь, я скоро освобожусь.
Вика прошла в зал и села на диван, с огромным интересом рассматривая новую для себя обстановку. Квартира довольно уютная и чистая: много цветов, хорошая мягкая мебель, новый компьютер в углу с множеством дисков. Играет любимая испанская гитара. В соседней комнате слышатся веселые голоса детей. Глаза неприятно резанула давно некрашеная дверь, за которой скрылась хозяйка квартиры и где находился, видимо, такой же желающий узнать свое будущее. «Или разобраться в настоящем». В комнату важно прошествовал огромный рыжий кот, запрыгнул к ней на коленки и довольно громко замурлыкал, вытягивая когти и царапая легонько, со знанием дела кожу. «Сейчас в волосах вся буду и зацепках тоже!» В соседней комнате слышались голоса. Неразборчивая речь мужчины, спокойный мелодичный голос хозяйки. Минут через десять дверь отворилась. Проводив гостя, Светлана пригласила девушку. Та села на предложенный стул, приставленный к письменному столу. Ясновидящая закрыла дверь, села за стол, отметив про себя, что подверглась пристальному разглядыванию. У женщины напротив было чувство юмора, спокойствие и терпеливость в глазах, и та также изучающее посмотрела на девушку.
— Как зовут?
— Виктория.
— Какие проблемы, Вик?
— В смысле?
— Ну, ко мне, как правило, с проблемами приходят. Ты ведь в первый раз? Ладно, давай я тебя сначала посмотрю. Фотография своя есть? — Светлана говорила быстро.
Вика почувствовала себя словно в кабинете врача и протянула фотографию. Женщина вышла, через несколько минут вернулась со стаканом воды. Села, начала рассказывать.
— Ну, что, порчи на тебе нет. Относишься к группе травоядных. По воде — ручей со звоном богемского стекла. Группа редкая. Бриллиант. Тебе нужно больше себя ценить — заниженная самооценка. Это твоя главная проблема. Высокий уровень интеллекта, хорошо развита интуиция. Ты — женщина-весна, долго будешь молодой. Форма истиной женщины — всегда будешь нравиться мужчинам. Кстати, основная ошибка твоей группы — вы подстраиваетесь под партнера, становитесь женщиной-женой, женщиной-матерью и забываете, что вы в первую очередь — Женщины. Твоей группе, как правило, дается два брака и двое детей. Живешь сердцем, на физическом уровне тебя убить нельзя: твою группу серьезно защищают. Каких бы глупостей ни наделали. Зато можно легко убить словом. Болеешь на уровне энергетики, слабый позвоночник, таблетками лечиться бесполезно, найди для защиты знающего травника. Животные тоже помогают, езди чаще на природу. Семьдесят процентов — семья, тридцать — работа. Ты создана для семьи и любви.
— Тридцать процентов?
— Зря улыбаешься. К тридцати годам все твои нынешние ценности поменяются. Хотя ты — птица. С большими и сильными крыльями. Тебе нужно летать. Полетала — села на гнездо. Космическая шестерка, стремишься к совершенству во всем. Можешь работать в любой области — успех будет везде. Прекрасный организатор. Пришла в этот мир отрабатывать грех по материнской линии — «мужчина-деньги». Чувственна. Романтик, привязываешься сердцем. Склонна идеализировать. Меньше доверяй людям, многие захотят тебя использовать. Избегай подруг, любая женщина — твой враг. Крещеная?
— Да.
— Дай-ка я посмотрю тебя на сегодняшний день.
Светлана положила левую руку на иконку Богородицы, правую — на фотографию девушки. Закрыла глаза. Ее руки начали жестикулировать, лицо — принимать разные выражения. Она поморщилась, рука застучала по столу, поднялась вверх, опустилась. Вика почувствовала себя глупо. Она никогда раньше такого не видела и смутилась. Женщина открыла глаза, спокойно сообщила:
— Ну что, ты, оказывается, у нас прагматик. Я тебе предложила на выбор: любовь, деньги, карьеру, семью и детей, — ты выбрала деньги. На сегодняшний день не замужем, детей нет. Почему не замужем?
— Не знаю. Встречалась тут с двумя.
— Фотографии есть?
Вика достала изображение, где они вместе с Сашей, и фото Вадима.
Светлана взяла сначала снимок Вики и Саши, закрыла ее лицо иконкой, положила руку на фото Саши, рука затрепетала и ушла в сторону.
— Группа мужчин-бабочек. По воде — тазик с водой. Ты — ручей, для этой группы очень привлекательна. Бабочка полетала, присела на ручей, опять полетела. Сейчас вообще куда-то далеко улетел, — рука чуть в стенку не ударилась. Любят покрасоваться, нравиться, группа обычно добивается хорошего материального статуса. Эти мужчины, как правило, приходят с душой женщины. Но это мужчина-друг. Этот нам не подходит.
— Ну вот! — расстроилась девушка. — А такая любовь была!
— Любовь? Сейчас посмотрим.
Ясновидящая убрала иконку с фотографии Вики и положила руки на обе фотографии. Снова поморщилась, провела по воздуху руками.
— Нет, любви нет. Обоих спросила — оба пожали плечами.
— Как это спросила?
— На астрале. Проще говоря, на уровне чувств и эмоций. Ты еще сказала, что он тебе сейчас не нужен. Давай посмотрим другого.
Она потянулась за фотографией Вадима.
Вика была шокирована. Перед ней сидит человек, спокойно читающий чужие мысли и ясно видящий, что у человека внутри. Как в сказке! Как она и мечтала! И столько времени потрачено на отношения с Сашей, и все зря! Тем временем Светлана проделывала очередные манипуляции над снимком Вадима. Усмехнулась чему-то и произнесла:
— Притягиваетесь на уровне постели. Вампир. Относится к отряду «золотых вампиров» — лучшая форма. Сосет энергию больше через постель. Хищник. Группа материально обеспеченная. Вампиры, как правило, стоят у власти и денег. Очень много работают. По воде — болото. Сверху — пруд. Глядя на него, человек сначала видит теплую приятную водичку. Стоячая вода. Не меняются, не развиваются. Давят. Когда «высосут» — выкинут. Группа — потребители, любят себя, поэтому хорошо выглядят, холеные, женщин любить не умеют. Путают понятия «люблю» и «хочу». Чувственность потом проходит. Земная шестерка. Деградация по трем направлениям: женщины, алкоголь, азартные игры. Живут нижней головкой. Ценят удобства. Дети для них — обуза, лишние проблемы. Если просит родить второго — значит есть другая женщина и он таким образом пытается сохранить брак. Как только женщина рожает второго — вампир уходит. Часто первый брак заканчивается разводом. В этот период вампиры чувствуют себя на коне. После развода жена, как правило, не получает ничего. Я часто сталкивалась с такими ситуациями. Женщина начинает говорить: «Я тебе молодость свою отдала, детей родила». А он при этом только пожимает плечами: «Любая на твоем месте сделала бы то же самое». Не любят давать. Хороший интеллект. Поэтому только брачный контракт. Хорошие манипуляторы. Словом могут убить. У тебя защиты от них нет. После контакта с вампиром хорошо попить сладкого чая, принять душ с головой и постоять под ним. Сейчас мир сильно материализовался. Такие, как он, нужны. Умеют ломать и создавать системы. Вадим — мужчина с душой женщины, любит ушками. Пришел в этот мир отрабатывать грехи отца. Чувствен. Мужчина-любовник. Вы — две шестерки, поэтому притягиваетесь. Вообще он — лягушка на болоте с бородавками. Сидит, что-то квакает. Этот нам тоже не очень-то подходит. Но если выбирать между Сашей и Вадимом — Вадим лучше.
Вика слушала и не до конца верила в то, что слышит. Ей было интересно услышать про Ворона, но такого глобального разбора его внутренностей даже не ожидала. Оказывается, вампиры бывают! И она работает у одного из них! И спит к тому же! Значит, поэтому себя так плохо чувствовала после постели с ним! Хотя с этим абсолютно согласна, что только там они друг друга и чувствуют прекрасно! Всю остальную информацию Вика просто пропустила мимо ушей.
— Давай посмотрим, как он себя чувствует на сегодняшний день и ваши отношения, — предложила Светлана. Фотография Вики оказалась рядом с фотографией Вадима. Наступила тишина. Колесникова уже с интересом смотрела на манипуляции и пыталась понять их смысл.
Результат не заставил себя долго ждать. Ясновидящая сообщила:
— Я его спросила, к какой группе он себя относит. Дала три варианта: женат, холост, разведен.
Он показал, что женат-разведен. Значит, женат, но ведет свободный образ жизни. Тебя видит как постоянную партнершу, хочет вместе жить, в качестве просто любовницы видеть не хочет. Тянет тебя на себя. Настроен решительно. Ты отнекиваешься. Вы с ним как кошка с мышкой. Ты сидишь и ключики на пальце вертишь. Чего ждешь?
— Вы бы мне не сказали, я бы в жизни не подумала, что он жить вместе хочет! Были, конечно, какие-то фразы, но я их серьезно не восприняла. Он всем девкам говорит, что их любит. Думала — так, шутит, дурака валяет по пьяной лавочке. И потом, он женат, двое детей. Чего там можно ждать? И меня совесть замучает. Да я с его стороны вообще никаких телодвижений не видела. Абсолютно. Мы спали-то с ним — на одной руке хватит пальцев пересчитать, сколько раз. При этом он постоянно флиртует с кем-нибудь еще.
— Он — болото, стоячая вода двигаться не будет. Если он тебе нужен — прояви инициативу.
— Мне всегда тяжело подойти к мужчине первой.
— Ты форма истинной женщины — ждешь инициативы от мужчины, я бы сказала — атаки. С ним так нельзя. И потом, у него душа женщины и ведет он себя как женщина. Ты начинаешь вести круг, он заканчивает. По пьяной лавочке — потому что боится. Флиртовать будет всегда — такая группа. Что касается жены и детей... Верх допускает разбить несчастливую пару с детьми, даже две, чтобы создать одну счастливую. Только тебе уже потом от него отказаться нельзя будет. Нужно будет жить с ним всю жизнь, стараться построить гармоничные отношения, несмотря ни на что. Иначе тебе сверху так по голове за это дадут — мало не покажется! А жизнь с вампиром — год за три. Это он сейчас пруд, при совместной жизни — болото.
— Весело! Как на каторге, что ли?
— Да. Оно тебе вообще надо? Это всегда надо быть дипломатом-политиком, всегда веселой. Ты женщина-весна. Весной бывает гроза. Вампиры этого не понимают.
Светлана замолчала, опять положила руки на фотографии. Вику удивило образное восприятие женщины. Все картинками.
— Я спросила, сколько ты с ним проживешь. Ты провела два круга — максимум два года и разорвала круг. И еще ты постоянно бросаешь в него камни. Подумай, что будет, если кинуть камень в болото, даже если сверху пруд? Ничего, кроме болотной вони, не дождешься! Вообще при общении с вампиром есть три золотых правила: быть всегда эффектной, не устраивать сцен ревности и оставаться гордой личностью. Ни матерью его детей или женой, ни домработницей, а истинной женщиной. В тебе все это есть. Его это и привлекает, но свою программу он все равно будет выполнять — будет давить, ломать под себя.
— Он все время говорит, что я говнястая.
— Давит. Не поддавайся. Как только прогнет — ты ему будешь не интересна. Ты — ручей, тебе нужно постоянно двигаться вперед, а он — болото, топит. Вообще тебе нужен совсем другой мужчина из группы «реки». Это — фавориты, идет параллельное с тобой развитие, умеют ухаживать, любить, хороший материальный статус. На шахматной доске ты — королева. С кем бы то ни было жить не сможешь. Кому-то я могу сказать — бери и воспитывай. Тебе нужен король. С таким ты сможешь быть счастлива. Еще ты должна знать, что каждый человек — это магнит. Притягивает все, о чем думает: и плохое, и хорошее. Как правило, залезет в колею круга — вылезать не хочет. Его так и будут по этому кругу водить, пока не осознает, надо ему это или нет. Если поймет, что не надо, — жизнь меняться начнет, развитие дальнейшее будет.
Женщина замолчала, внимательно рассматривая фотографии. Вика чувствовала ее искреннее желание помочь, и это не могло не располагать к себе. Она решилась и задала давно не дающий ей покоя вопрос, а вдруг и это знает?
— А что такое счастье?
— Счастье — это твоя внутренняя гармония, равновесие. Баланс. Душевный покой. С внешними атрибутами никак не связанный. Это должен быть не момент жизни, а устойчивое внутреннее состояние. На этом строится счастливая семья, гармоничные отношения. Когда человек приходит к этому, он вызывает вокруг себя цепную реакцию и гармония продолжается. Не надо думать о глобальном. Не нужно. Нужно создавать внутри. Я всем говорю: существуют всего три Вселенских закона, неважно, какой ты религии, — уметь любить, уметь прощать и быть благодарным. Религия — просто удобная форма для общения с Верхом. Хотя и для общения с Богом посредники не нужны. Главное, что у человека в душе. Какие поступки он совершает. О чем думает. Наша программа на Земле — быть счастливыми и исправлять ошибки, не боясь ошибиться вновь. Получить опыт. В первую очередь — эмоциональный. Я не могу сделать что-то за человека, но я могу приоткрыть завесу, чтобы человек нашел свою половинку не в пятьдесят лет, а раньше, когда молодой, красивый, когда можно еще родить детей и научить их, в свою очередь, любить. Знаешь, как больно иногда смотреть на людей, когда жизнь у них прожита зря? Смотришь — дети не любят, муж живет своей жизнью, себя человек не любит, быть счастливым так и не научился. Что я могу тогда посоветовать?
Немного помолчав, продолжила:
— Знаешь что сделай? Богородицу почитай. Попроси научить быть счастливой, любимой, все, чего хочешь. Сначала прочитай «Отче наш», потом любую молитву к пресвятой Богородице. Поздоровайся, поблагодари, что слышит. После молитвы попроси. Это нужно сделать сорок дней подряд по сорок раз. В течение этого периода обязательно сходи три раза в церковь. Купи семь свечей и каждую поставь к иконе Богородицы. Попроси ее помочь. Тебя или сблизят сразу с Вадимом, помогут создать пару, или разобьют.
— Как это?
— Через людей, конечно. Вся информация и помощь идет через людей. И наказание тоже. И еще у тебя образ того, кто тебе нужен для жизни, должен сформироваться за это время.
— Сорок дней? Так много?
— Да, это отработка. На сороковой раз тебя слышат. Лучше запиши.
Вика взяла ручку, листок и стала старательно заносить все, что услышала. В дверь позвонили — очевидно, ее время вышло. Да, точно. Прошло полтора часа. Пролетело.

Глава 71

Мухин вошел в кабинет к Вадиму, ведя смущенную Вику за руку. Рядом с хозяином застыла хрупкая, угловая фигура молодого человека. Тот что-то негромко объяснял собеседнику по телефону, от избытка чувств постукивая карандашом по столу. Они опять не вовремя?
— Мы в гости, — медленно протянул директор и развалился на диване. — Может, угостите чем-нибудь?
— Я сейчас не могу, — деловито отрезал Вадим.
Мухин с театральным вздохом поднялся и так же театрально направился к двери.
— Не хочешь, как хочешь!
Девушка, искусно пряча свое разочарование, прошмыгнула следом.
— Я занят, но кому-то из вас могу достаться, — запоздало прокричал Ворон.
Она немало смутилась от откровенной манеры хозяина выражать свои мысли и желания на людях.
«И зачем только согласилась на приглашение Мухина заглянуть вечерком к дражайшему “императору”?» Видимо, директор, впрочем, как и она сама, соскучился по совместным посиделкам и беседам в общем кругу.
— В старом офисе было интереснее, — пробурчал он себе под нос, выждав перед этим паузу. Затем включил на своем ноутбуке фильм. — Подождем?
— Это может затянуться. Не он один ждать ненавидит.
Директор издал глубокий стон морского слона.
— Смотри, завтра тоже праздник. Готовься. Не забудь купальник.
— Не забуду.
Вика вернулась на свое рабочее место, не зная, чем себя занять. Возможность того, что Вадим быстро освободится и позовет ее, больше похожа на теорию вероятности из математики: «Какова вероятность того, что будет продан костюм сорок восьмого размера? Или что выпадет при подбрасывании монеты: орел, решка, или встанет на ребро?» Ей как девушке, конечно же, неприятен тот факт, что приходится дожидаться мужчину, к которому к тому же сама сделала первый шаг навстречу. Видимо, переговоры с тем парнем важнее. Ну и ладно. Светлана что-то напутала, предположив, что тот будет счастлив увидеть инициативу с ее стороны. Вот она ее проявила, и что? Подождала еще минут десять и спустилась на первый этаж. Пешком дошла до площади и села на маршрутку. Всю дорогу ждала, что Вадим позвонит. Напрасно. Звонка не было.

Как долго! Вика оторвалась от поручней, нетерпеливо постукивая носком туфли по палубе. Вгляделась в тех, кто маячил на другом берегу реки. Столько долгих сборов и бесконечных телефонных переговоров! Неужели нельзя всем разом собраться к назначенному времени? Ее лицо было нахмуренным. Губы недовольно поджаты. И где Вадим? Вместе со всеми на катере его нет. Неужели не появится? Какого черта она тогда едет? Какой вообще смысл в вечеринке, если там нет того, кто тебе действительно нравится? Стараясь скрыть нарастающую тревогу и уже предвкушая огорчение, Колесникова оглянулась — позади нее оживленно беседовали люди, раздавался смех и радостные голоса. Все с нетерпением ждали давно обещанного выезда на природу в честь празднования Дня строителя.
Катер подплывал к берегу. Стали отчетливо видны расставленные вдоль берега столы, дым от мангалов и весело суетящийся народ. Вика замерла — Вадим был там! Плечи расслабленно откинулись назад. Палец начал мягко накручивать каштановый локон. И тут же лицо мрачно застыло вновь. Ее патрон стоял рядом со своей бывшей пассией, совсем близко, обняв ее за талию и оживленно что-то обсуждая. Вот черт! Ревность змеей заползла в сердце и больно ужалила. И обсуждает не только с Киселевой! Еще несколько совсем юных девчонок с ним рядом и вовсю стараются его развлечь. Интуиция отчетливо ткнула в каждую из соперниц. С точностью до запятой Виктория могла сказать, что у них на уме. Женская логика — вещь неприятная, но понятная каждой. И за что их винить? Он сам первый от всего этого возбуждающего оживления вокруг получает огромное удовольствие. Не скучает. По ней. И именно это колет. Колесникова отвернулась. Засунув невеселые думы как можно дальше, с обворожительной улыбкой она спустилась на песочный берег.
На столах царило разнообразие. В воздухе витали ароматы, от которых многие открыто сглатывали слюну. Возле длинных столов бутылки с всевозможными напитками. Вика заметила в воде кучу наваленных друг на друга арбузов. Затем взор уперся в суетившихся возле мангалов поваров, окутанных сизым дымом. Выложив новую порцию шашлыков на поднос, один из них устремился к берегу и с азартом махнул горячий трофей на цветную скатерть.
Чуть позже все собрались вокруг стола и, дождавшись первого тоста от хозяина, с удовольствием принялись поглощать мясо и вино. Стоял веселый гул, после нескольких тостов стало еще жарче и оживленнее. Кто-то пошел играть в волейбол, кто-то решил поплавать, некоторые просто сидели на песке и болтали, разбившись на группы. Девчонки переоделись в купальники и щелкались во всех ракурсах, искоса поглядывая на мужчин. Желающих примкнуть к их кругу не нашлось, и молодежь, включив музыку, стала медленно танцевать перед друг другом, показывая такие извивы, до которых многим стриптизершам было не угнаться. Девушка, присевшая на край деревянной, грубо сколоченной лавочки, с доброй улыбкой наблюдала за ними. Неожиданно ее дернули за рукав. Она обернулась. Мухин!
— Пойдем, поплаваем!
— Пошлите.
Они вдвоем зашли в реку. Вода была настолько холодной, что девушка испуганно ойкнула.
— Не кричи! Вот мерзлячка еще тоже! Ты окунись сразу, и будет нормально.
— Я плаваю не очень хорошо. Вы далеко только не уплывайте.
— Не буду. Мы вон до того пляжа и обратно.
Заряженная его уверенностью, она медленно поплыла. Как хорошо, что у них сложилась команда! Насколько это легко и приятно! А главное — полезно! Ирония судьбы! Теперь доверяет этому человеку на сто процентов. Кто бы раньше ей об этом чуде из чудес сообщил! Но, очутившись на другом берегу реки, почувствовала, что настолько устала, что руки перестали быть послушными. Вика начала захлебываться.
— Тебя и вправду придется тащить, — выдыхая, подплыл к ней Мухин, и, отдохнув, они направились обратно. Мужчина медленно плыл, придерживая сотрудницу, часто останавливаясь и успокаивая ее.
— Не торопись. Все хорошо. Я тебя держу.
Наконец они добрались до катера и вылезли на сушу. Затем присоединились к отдыхающим.
Колесникова знала, что многие сейчас оценивающе смотрят на нее. Обычно все видели ее только в брюках и блузке.
— Тебе надо супермоделью работать, а не финансовым директором, — раздался восхищенный возглас одного из мужчин. — Гитара!
Директор нашел какую-то пленку и постелил на землю.
— Ложись. Обсохнешь!
Вика опять довольно хмыкнула. «Прямо как заботливый папочка!», — и чувство абсолютного комфорта разлилось в душе. Она царственно возлежала на песке, смеясь и болтая с Мухиным. Чуть позже к ним присоединилась Ирина. Девушка повернулась набок, придерживая самодельную шляпу из газеты, и обратилась к собеседнице:
— А ты не хочешь искупнуться?
— Тут не конкурс тушенок! Река выйдет из берегов!
— Да ладно, ты просто на комплимент напрашиваешься.
— Нет, просто не очень хочется — вода ледяная. Это вы, дурачки, сразу в воду бросились. Вам принять на душу не мешало бы.
— Принести вина? — спросил обеих директор.
— Не надо! — хором ответили сотрудницы. — Лежите спокойно!
К ним приблизился порядком подвыпивший сотрудник из другой фирмы. Вика не помнила его имени. «Ничего себе. Быстро!» — оценила она мужские усилия.
Тот показал ряд темных прокуренных зубов:
— Девчонки, пойдемте поплаваем...
— Я не могу. Уже наплавалась. Устала, — скороговоркой пробормотала финансовый директор и перевела взгляд на Ирину.
— Чего смотришь? — ответила та на немой вопрос. — Я тоже не пойду!
Мужчина был решительно настроен на любовный лад, зацепившись плотоядным взором за далеко вперед выдающуюся грудь заместителя, и не сдавался.
— Мы ненадолго!
Колесникова надвинула шляпу на глаза, чтобы не было особенно заметно, как заливается беззвучным смехом.
— Я бы с удовольствием, — серьезно ответила ему Ирина, — но мне сегодня нельзя!
— Почему? — икнув, спросил тот.
— Сегодня по телевизору гороскоп слышала. Для моего знака четко сказали — никаких романтических свиданий!
Мужчина, вполне удовлетворившись этим странным ответом, наконец отбыл в поисках более заинтересованных персон. Вика и Михаил Федотович откровенно прыснули со смеху.
— Первый раз слышу, чтобы футболили с помощью гороскопа! Женщины — существа непредсказуемые!
— Слушай, а если бы он пообещал надолго, ты бы согласилась?
— Строительная элита в сборе! — прозвучал над головами неожиданно глубокий голос Ворона.
Над ними, возвышаясь горой, стоял «император». В одних трусах. Вика не услышала, как тот подошел, и непроизвольно вздрогнула. Сердце забилось часто-часто, как у пойманного в силки зайца. Она опустила голову, пытаясь спрятать эмоции, чувствуя, как кровь обильно прилила к щекам. Ее окружение тут же оживилось, радуясь вниманию хозяина. Вадим присел рядом. Затем залез на спину Мухину и изобразил скачку верхом. Их тут же сфотографировали.
— Смотри, завтра предъявлю тебе компромат. Скажу, что ты гомик!
Довольный, хозяин плюхнулся рядом. Немного помолчав, обратился к Вике:
— Ты почему вчера уехала? Я тебя ждал!
Та недоумевающе подняла тонкие брови-бабочки, захлопала ресницами: кто кого ждал? Вадим выглядел растерянным. Ей сразу же стало его жалко. Может, она сама что-то не поняла? Да, мило! В любом случае, парень, ответа ты не дождешься. Нет ну никакого желания посвящать сторонних наблюдателей в подробности. Что за дурацкая привычка ставить ее в неудобное положение! Вика грубо выпалила:
— Это вы не мычите, не телитесь!
И тут же открыла рот, чтобы что-то объяснить, но тут же его закрыла. Взгляд сам нашел Строгую. Та внимательно наблюдала за ними. И с ней еще человек пятнадцать. Следующая реплика была проглочена.
«Черт, завтра опять начнет мозги прочищать!» Поднявшись, пересела на другое место, желая оказаться где угодно, только бы не под микроскопом у всех этих обсуждающих ее в глаза и за глаза мегер. Как ей все надоели! Это пристальное внимание изо всех щелей! Она подтянула к себе неизвестно откуда появившийся на скамье плед и уткнулась в него лицом. И не заметила, как задремала.
Солнце нежно дотрагивалось до шелковистой кожи. Были слышны крики чаек и шум реки. Запах воды, песка и готовящегося мяса успокаивал, расслаблял. Приятно, блин, когда вокруг тебя трудятся, суетятся, а ты нет. Она чутко реагировала на все, что происходило вокруг, — на шум голосов, взвизгивания молодых девушек, схваченных и скинутых в воду, звонких ударов мяча, мысли же где-то далеко-далеко. За облаками. И текут где-то в параллельном измерении. Вернувшись через полчаса к действительности, Колесникова поднялась на локте, чтобы полюбоваться природой. Вдруг рядом с ней упало что-то тяжелое. Вадим! Он внимательно смотрел на нее. Вцепился прямо-таки жгучим взглядом. Ну и глазищи! Ей на секунду показалось, что в них промелькнуло то, о чем мечтается. К тому же глаза говорят о том, что он явно от нее чего-то напряженно ждет. Чего? А чего она сама хочет? Она потянулась к нему.
— Что, зай? — мягким тоном задал он вопрос.
— Давай уедем отсюда, прямо сейчас.
— Давай! Только прямо сейчас не получится. Народу слишком много. Попозже. Подожди. Ладно?
Она кивнула. Через секунду встала и направилась к Строгой.
— Что ты ушла от Вадима Сергеевича? — спокойно поинтересовалась та.
В душе у нее все пело, и уже было завядшие сады буйным цветом зацвели. Вадим переживает из-за нее! Даже Строгая в ее глазах перестала быть мегерой. Она нетерпеливо ждала, когда празднование подойдет к концу. К радости от предстоящей встречи потихоньку добавлялось нежелание смотреть, как красота и веселье от праздника проходит и остается лишь бардак на берегу, на столах, на лицах. Заметив, как один из захмелевших мужчин стиснул Катю за грудь, Вика отвернулась. В этот момент к ним примкнула Любка.
— Можно я к вам?
— Пожалуйста, — дипломатично согласилась Нина Константиновна и подвинулась.
Любка уселась рядом и тут же включилась в их разговор о мужчинах.
— Мне всегда везло на мужиков! — громко заявила она. — Хорошие мужики у меня были!
Наступила затяжная пауза. У всех на лицах читалась лишь одна мысль: «Как такая молодая девушка, которой всего двадцать три года, прожив при этом пять лет с родственником хозяина, умудрилась набраться опыта в плане “хороших мужиков”?»
— Да, — нарушив молчание, продолжила девушка. — Что-нибудь всегда мне покупали. Кто шмотки, кто лампу домой новую.
В очередной раз воцарилась звенящая тишина.
— Правда, готовить всегда много приходилось. Они жрали всегда только одно мясо. Мне вот мясо вообще не нужно. Я в день съедаю одну маленькую булочку (девушка нарисовала руками маленький круг) и стакан кефира. Или вермишель для бедных, пардон, быстрого приготовления. И пили все. И били меня тоже. А я не сопротивлялась. А что толку? Засыпала головой ближе к батарее.
«Остапа понесло! Может, перепила? Вроде непохоже», — Вика ткнула Любу в бок, чтобы та замолчала. Но эти хлопоты ни к чему не привели. Ее уже ничего не могло остановить. Не поняла или притворяется? Любка большими охапками выдавала всю неприглядную подноготную личной жизни окружающим. Все, как на ненормальную, смотрели на девушку и слушали ее излияния. Народу заметно прибавилось.
В этот момент Вика заметила, что пассия Вадима ходит в гордом одиночестве по берегу и рассматривает что-то на катере. Девушка вгляделась. На катере сам Ворон. Кивает, приглашая прокатиться. Пассия радостно кивнула в ответ и устремилась к нему. Чувствуя, как все внутри обрывается и ноги наливаются свинцовой тяжестью, Колесникова была вынуждена сосредоточиться на том, что говорила вконец развеселившаяся Любка, краем глаза отмечая про себя все, что происходит напротив. Катер отъехал на другой берег и там остановился. Раздавался смех и всплески. Затем все стихло. Время замерло. Вика тоже. В ее глазах померкло. Удары сердца были такими громкими, что, по ее мнению, должны были быть слышны для окружающих. На нее сверху словно бросили стопудовую гирю без предупреждения. Единственная мечта — чтобы никто не заметил ее истинного состояния. Она ловила многочисленные испытующие на себе взгляды. Значит, слухи о том, что между ними что-то есть, существуют. Все отметили, что «император» уехал. Отметили, с кем уехал и что уехал надолго. Она широко улыбнулась на очередной заинтересованный взгляд, направленный на нее, и опустила глаза. Ей хотелось сбежать, скрыться, куда — неважно. Но даже этого сейчас позволить себе нельзя!
Вернулся наконец катер. Вика, не поворачиваясь, услышала шум выключаемого двигателя. В голове работал внутренний счетчик, отмечая всё — их не было больше часа. Вадим с подругой сошли на берег. Скользнула непроницаемым взглядом сначала по ее довольному лицу, затем взгляд отметился на ее сырых штанах. Отвернулась.
Сзади неожиданно подсел Ворон и взял Вику за руку. «Вот скотина!» Не справившись с эмоциями, она резко ее выдернула. И тут же пожалела, что подала очередную пищу для сплетен. Обернувшись, встретилась с его прищуренным взглядом. Ее глаза метали молнии. Помедлив несколько секунд, Вадим ушел. «И надо это шоу было устраивать при всех!»
Неожиданно все поняли, что праздник подошел к концу. Пора ехать обратно. Люди устали отдыхать. Часть мужчин по обыкновению направилась к столу допивать и доедать. Вика тоже проголодалась и подошла к столу. За весь день она практически ничего не положила в рот. Какой-то незнакомый мужчина посмотрел на нее в упор и предложил налить вина. Она кивнула и заговорила с ним, желая отвлечься. Приятельски улыбнулась, радуясь, что у нее еще получается улыбаться, — в душе царил полный хаос. В этот момент кто-то положил голову ей на плечо и обнял за талию. Она вздрогнула и тут же поняла, кто это. Вадим решил, видимо, таким образом, обозначить для окружающих свои владения. «Вот скотина! — мелькнуло у нее в голове в очередной раз. — Вот скотина!»
— Да, я сволочь, скотина, урод, мудак, — подтвердил он каждую ее мысль. — А ты не подумала, что я сделал это специально, чтобы на тебя никто не подумал?
— Я похожа на идиотку?
«А то я не видела, как ты на нее пялишься! Почему мужчины думают, что легко обмануть свою женщину? На моей памяти еще ни у одного не получилось». Кроме того, ясно, что данную фразу он произносит не раз и не только ей. Уж больно отработанно прозвучало. Отрепетированно. Она вернулась на катер, чтобы взять туфли и привести себя в порядок. Скоро домой. «Что и говорить, — не без горечи подумалось ей, — праздник удался!»
Нина Константиновна попросила других женщин побыстрее собрать всех еще не нагулявшихся на теплоходе. Любка с готовностью пообещала помочь и громко крикнула, забравшись на палубу:
— Кто хочет стриптиз — залезайте сюда! Я — гвоздь программы! Через пять минут набор зрителей заканчивается. Кто хочет феерическое шоу — залетай!
Вика не могла удержаться от смеха. «Феерическое — не то слово!» Сзади подошел Стас и тронул за плечо.
— Вадим просил, чтобы я тебя проводил на катер. Он велел, чтобы ты не уезжала со всеми.
— Больше ему ничего не надо?
— Вик, иди! Так будет лучше!
Она настороженно уставилась на водителя — тот ждал. Потом нетерпеливо добавил:
— И лучше сейчас, а то я его отсюда потом не вытащу!
Вика молча залезла на хозяйский катер. Возвращаться домой вместе со Строгой и всей этой пьяной компанией тоже желания особого нет. Она присела на сиденье, на котором они впервые с Вороном поцеловались, и бросила взгляд на берег. Туда, где ее возлюбленный откровенно тискал повизгивающих от удовольствия девиц. Рассмеялась. Сил злиться уже не было. Что толку? Его не переделать. «Не устраивай ему сцен ревности», — прозвучали эхом слова Светланы. Она так измучена, и ей, по большому счету, уже все равно. И что она в нем нашла? В постели он подходит ей, конечно, идеально. Почему бы и не получить удовольствие? Но легкое чувство брезгливости не дает покоя. «Наверное, так себя чувствуют мужчины, желающие развлечься с дамой легкого поведения. Только в роли дамы — Вадим».
Прошло минут сорок, прежде чем довольный собой Ворон присоединился. «Летел сломя голову! На крыльях любви! Соскучился, видать!» — не без издевки прокомментировала Вика.
— Ну, вот все и разъехались, — с невозмутимой уверенностью заметил он.
«Придурок!»
С того момента, как она предложила ему уехать, по ее ощущениям, прошел год. Он взял ее за руку и подтолкнул к спальному месту. Узкая дверца за ними закрылась. Девушка легла на постель, слушая, как водитель собирает вещи, затем звякнуло о борт что-то металлическое, и катер, набирая скорость, развернулся и полетел по воде.
Многочисленные звуки разом стихли, оставив место лишь монотонному реву двигателя. Вадим притянул Вику к себе ближе и дотронулся полными губами до ее губ. Сначала медленно, нежно. Потом сильнее, втягивая ее в себя. Начал гладить, то прижимая к себе, то отпуская, разжигая искры желания. Разжигая, доводил до пика восторга и вновь отпускал их лодку вниз по гребню волны. Девушка почувствовала, что готова взорваться. Удовольствие было таким мощным и опьяняющим! Она знала, что с ним происходит то же самое. Кожей ощущала их единство. Какую-то неуловимую гармонию. Головокружительная страсть пронизывала все ее тело. Не в силах сдержаться, она вскрикнула и тут же почувствовала, как ее дыхание слилось с мужским, — Вадим, чуть опустив в полуулыбке уголок рта, вновь запечатал ей рот поцелуем.

Глава 72

На улице темно, хоть глаз выколи. Но найти окна своей квартиры получилось довольно легко. Горит свет. Она поднялась по ступеням наверх. На кухне Вася со своим другом пьют чай с пирожными и о чем-то громко спорят.
Брат покачал головой:
— Ничего себе, ты с работы возвращаешься! Три утра! Я твое присутствие только по спортивной сумке теперь определить могу. Стоит в прихожей — значит, спишь. Не стоит — в командировке.
— Слушай, я опять уеду по делам. Поезд в шесть.
— Куда?
— В Москву. Меня не будет день или два. Я сейчас в ванную, поглажу костюм и лягу. У меня на все два с половиной часа. Вчера я тоже не спала. Если хоть звук услышу...
— Не переживай. Тоже ложусь. И друган вон домой собирается.
В пять зазвонил будильник. Как ужасно! Ее всю трясет и подташнивает. Этот чертов бизнес-план! Сколько раз зарекалась не оставаться на работе допоздна! И все равно продолжает там сидеть, как пень, забывая о себе напрочь! Пока девушка дошла до туалета, несколько раз обо что-то больно ударилась. Ее мотало из стороны в сторону. «Надо срочно кофе выпить!» Ноги подошли к зеркалу. «Господи, кошмар какой! Как из могилы достали!» На нее смотрело неестественно бледное, измученное существо с темными кругами под глазами. Вика быстро нанесла на лицо увлажняющий, затем тональный крем, румяна, блеск для губ и накрасила ресницы. Картина в зеркале значительно изменилась. Критично осмотрев себя со всех сторон, сделала единственный вывод: «Неплохо, но ничто не украшает так, как здоровый сон». Оставалось уложить волосы. И побыстрее. Она все еще орудовала феном, когда зазвонил сотовый. Еще раз проверила, все ли взяла, и пулей вылетела из квартиры. Ворон ведь ждать не любит (его бы самого заставить посидеть под дверью или дозваниваться!), а ей сейчас только его придирок не хватает! Только бы ничего не забыть! Столько всего нужно успеть сделать в эту поездку! Они договорились с аудиторами о встрече еще недели две назад, а выбираются только сейчас. Ну и ладно! В конце концов главное — то, что успела сделать все, что от нее зависело.
У подъезда стоял хозяйский джип. Намытый, сверкающий. Колесникова села в машину на заднее сиденье, рядом с Вадимом, поздоровалась. За рулем оказался Марат. Пробежавшись глазами по отутюженному светло-серому костюму своего босса, Вика порадовалась, что не надела джинсы.
— Что, Марат, и тебя с утра пораньше из постели вытащили?
Тот зевнул.
— Да, Виктория Алексеевна.
— Взял, разбудил ребенка с утра пораньше! Мы бы и на такси могли до вокзала доехать.
— Ага, сейчас! Нечего баловать. И так вон пузо на нос лезет! Пускай пошевелится, — безапелляционно отрезал Вадим.
Марат зевнул еще шире и с шумом выдохнул. Затем повернулся к парочке позади:
— А вы что на машине-то не поехали? Я знаю, ты не больно поезда любишь?
— У нас Виктория Алексеевна, видишь ли, тошнотик-блевотик оказалась. Машины плохо переносит!
— Я не тошнотик, — голосом маленькой девочки протянула Вика и обиженно надула губки. — Я две ночи не спала! Если поеду в машине до Москвы — умру! И в моей смерти будете виноваты вы, Вадим Сергеевич!
— Ты себя плохо чувствовала, когда прошлый раз катались, — резонно заметил тот.
— Я на завод постоянно езжу, — возразила Виктория. — Расстояние почти то же самое. И всегда без проблем. Мне было плохо, потому, что... мне было плохо. — Она не стала распространяться насчет таблеток.
Быстро подлетели к вокзалу и бегом побежали на поезд, боясь опоздать. Вадим, прихватив кейс из рук Вики, бежал впереди, а она, проклиная высоченные каблуки, еле за ним поспевала.
Все же они успели вовремя. Разложили вещи по местам. Мужчина вышел купить газет. Вскоре вернулся. Дождавшись проводника и показав билеты, защелкнул дверь купе на замок. Слишком громко. Она подняла глаза от зеркала и, поймав на себе многозначительный взгляд, улыбнулась. Поднялась ему навстречу. Провела руками по плечам, груди, спине, наслаждаясь его мужской силой. Как ей с ним хорошо! Он прижал ее к себе теснее.
— Я так соскучился! Вспоминал ту ночь на катере...
«Всегда бы так! Хороший мальчик!»
— Я тоже.
Она поморщилась, почувствовав, как грубая щетина стала царапать подбородок. Вадим снял с нее пиджак, повесил его на плечики и стал раздеваться сам. Снял с верхней полки матрас и со словами: «Это делается так», положил его на нижнюю, сверху — простынь, на простынь посадил Вику. Занятие любовью обоим доставляло большое удовольствие. Вадим был нежен и чувствен. Ждал, когда она будет готова принять его. Вика застонала.
— Тихо ты, — улыбнулся он, — сейчас всех разбудим!
Какая хорошая у него улыбка! Чуть снисходительная, мужественная и очень добрая. Вика прикрыла рот ладонью, приглушая звуки. Потом заснула. Вадим укрыл ее одеялом и прилег на верхней полке.
Спала она недолго, несмотря на предыдущие бессонные ночи. Потом еще полчаса просто тихо лежала, стараясь не разбудить спутника. Достала крем, помассировала лицо, поправила макияж и тут заметила, что сверху за ее движениями наблюдают.
— Выспалась?
— Да, вроде получше стало. Боюсь только, что толку от моего присутствия в Москве будет мало — голова думать совсем не хочет. Не соображает.
— Это ты про аудиторов?
— Ага.
— А ты думаешь, они такие умные? Слышала про банкротство Р*? — Вадим назвал известный холдинг. — Они их тоже проверяли. Выслушай всех, но сделай по-своему.
Начало девятого. У Вадима зазвонил телефон. Звонки поступали сначала через каждые пять минут, затем телефон стал трезвонить постоянно.
— Нина Константиновна, доброе утро...
Вика замерла. Только бы случайно не обратился к ней при ее начальнице! Не бросил какую-нибудь коронную фразу! Она и так после катера долго и мучительно доказывала, что не верблюд! И эта поездка грозит новыми допросами!
Ворон начал сбрасывать вызовы, отвечая только на те, которые считал наиболее важными. Потом вообще выключил связь.
— Почитать хочу, — объяснил он и взялся за газету, не замечая, что теперь за ним внимательно наблюдают. Ей было интересно посмотреть, как проходит его обычный день. Но через час стало скучно.
— Иди ко мне, — позвала она.
— Не-а, ты думаешь, почему я всегда на верхней полке сплю? Чтобы не достали!
«Урод! Нашел чем и перед кем гордиться!» Колесникова пересела на другую кровать и начала распаковывать продукты. Видимо, решив уступить, Вадим переместился к ней вниз, но Вика к нему не приближалась.
— Иди сюда, что там застряла? — в свою очередь, позвал он.
Она съела йогурт, выпила воды и только после этого, удовлетворенная своей выдержкой, прыгнула под одеяло. Вадим тут же сгреб ее под себя.
— Вот книжку хочу одну почитать. Мне тут один полиглот заявил, что я веду себя с людьми неправильно. Говорю гадости про конкурентов. А что мне остается, если эти уроды делают то же самое? Купил вот книжку умную про эту х... — вдруг что полезное найду?
— А я вчера тоже тут пыталась выискать...
— Я тебе про Фому, а ты про что?
Вика замолчала, сообразив, что свои интересы и мысли лучше держать при себе. Его все это мало волнует. Подавив гнев и мысли о том, что все мужики — эгоисты, все же попробовала понять этого человека, чем он живет.
Она лежала, уронив голову на руку Вадима, который вслух зачитывал отрывок из книги.
— Я не знаю, в одной книжке одно пишут, в другой — другое. Правила разные придумывают, как правильно держаться, что и как говорить...
— Что касается правил... Сколько правил, столько и исключений из них. Известно много случаев, когда люди абсолютно не соответствовали общепринятым нормам, занимали важные государственные посты, при этом пользовались общественной популярностью. И сами создавали правила. Это были личности. Есть те, кто тщательно следует моде, боясь выглядеть в глазах окружающих нереспектабельно. Есть те, кто сам создает моду. У тебя голова светлая. Харизма есть. Зачем тебе все это? Ты сам писать книжки умные можешь. По-моему, лучше оставаться самим собой.
Ее последние слова пришлись Вадиму по душе. И видимо, совпадали с его собственным о себе представлением. Тот смутился, отвернулся и встал, чтобы что-то достать из пиджака.
— Ты права, — донеслось мягко до ее слуха. — Мне, кстати, предложили тут один новый проект. Что я в принципе и хотел. Как ты думаешь... — И «император» увлеченно поведал о своих давно лелеемых мечтаниях.
Они уже подъезжали к Москве.

Время для встреч слишком раннее. Москва на работу приходит лишь к обеду.
— Поехали, позавтракаем. Может, в магазин еще успею, — распорядился Ворон. — Весь пообносился. Хожу как бомж.
Они зашли в один из ресторанчиков. Не заглядывая в меню, Колесникова выдала:
— Мне какой-нибудь горячий бульон и салат с сыром.
Завтрак включал странный, с привкусом какой-то индийской травы и больше похожий на яблочное пюре суп. Чем ближе приближалось время встречи с аудиторами, тем сильнее у нее подгибались колени. Стало страшно. А вдруг растеряется в незнакомой обстановке? Скажет что-то невпопад и подведет Вадима?

Вскоре они вдвоем поднимались по знакомой лестнице и оказались возле стеклянных дверей, ведущих в небольшой хозяйский кабинет. Для совещания глава аудиторской компании пригласил еще несколько человек. Первым слово взял Ворон. Они вместе с хозяином аудиторской фирмы какое-то время разбирались по спорным вопросам, где в законодательстве был пробел, который налоговая инспекция, как всегда, трактовала в свою пользу. Иногда в обсуждение вмешивались московские сотрудники. Колесникова не вмешивалась, затем все сильнее и сильнее хмурилась, видя, что разговор ушел в сторону от проблемы, ради которой приехала. И зачем только этот импозантный хозяин аудиторской фирмы тень на плетень наводит? Финансовый директор решила вмешаться. Она прекрасно понимала суть вопроса и после недавней проверки знала, чем, какими статьями и их пунктами руководствуется налоговая инспекция. Спор разгорелся жаркий. Видя недостатки предлагаемых вариантов, Вика, не стесняясь, высказывала свое мнение, аргументируя его и вытягивая информацию из аудиторов. Сначала тяжело, потом все легче. План дальнейших действий вырисовывался все четче. Она и не заметила, что Вадим давно уже не вмешивается в разговор, и, обсуждая, мельком посмотрела на него в поисках поддержки. А он смотрел на нее. И как! Она быстро отвернулась, не поверив. Через секунду опять бросила точечный взгляд. Он ее любит! Без сомнений! Они глядели друг на друга: он — влюбленный, она — смутившаяся. Впрочем, смутилась не только она. Стало совсем тихо. Все присутствующие через несколько мгновений многозначительно заулыбались.
— На чем остановимся? — наконец неожиданно грубо буркнул Вадим, нарушив тишину.
Вика занервничала. Вспомнила, что разговор про кредит на оборудование еще даже не поднимался.
— У нас еще кредит, — напомнила она.
— Да, б..., забыл. Давай, доставай, что у тебя там.
Стараясь не обращать внимания на его грубость, продолжала:
— У нас еще есть деревообрабатывающий завод. Оборудование старое, мы решили заменить одну технологическую линию и для этих целей взять кредит в вашем банке. С начальником кредитного отдела я уже разговаривала, документы выслала. Она сказала, что в любом случае нужен бизнес-план.
Вика достала папку.
Видя удивление окружающих, Вадим пояснил:
— Виктория Алексеевна у нас все схемы пишет и бизнес-планы составляет. — И, повернувшись к ней, по-хозяйски скомандовал: — Иди, жди меня в машине. Скоро приду.
Со стороны сцена выглядела семейной. Мужчины опять заулыбались. Вадим насупился.
Девушка быстро попрощалась и пулей вылетела вон.

Очутившись на улице, Колесникова покрутила головой. Вдоль тротуара, расположенного с правой стороны здания, виднелась зеленая аллея молодых кленов, и ее ноги прогулочным шагом повернули туда. Ей нужно время, чтобы подумать. Тревожные мысли, словно снежинки, кружились и никак не хотели растаять. Она очень надеялась, что ни в чем не ошиблась и принятое в результате обоюдными стараниями решение правильное. Цена вопроса слишком высока. А вдруг все же ее действия непродуманные, есть где-то ошибки в расчетах или от нее прозвучал неверный совет? Риск ошибиться есть всегда. «Если бы я курила, я бы сейчас покурила», — пронеслось в изящной головке. Теперь понятно, почему Ворон так часто сталкивает лбами финансовых директоров, заставляя их проверять друг друга. Все закончилось. Ее ждет дорога домой. Домой! О, Господи! Как она сядет сейчас в машину и выдержит столько часов обратного пути?! Вариант с поездом даже не рассматривался. «Через год такой работы я стану похожа на половую тряпочку. Вадим меня явно не бережет!» Мысли плавно перетекли с работы на его последние слова. Почему был так груб? Реакция, прямо скажем, неадекватная. Стесняется своих чувств? Просто не знает, как себя вести? Колесникова остановилась, вдыхая прохладный августовский воздух, вновь зашагала по аллее, приближаясь. Любит ли ее Вадим? Может, показалось? В памяти всплыла сцена на берегу на праздновании Дня строителей, его беззастенчивый флирт с Киселевой, как она при этом мучилась, как он говорил гадости ей при всех, фразу про бабу-дуру на полгода, как делал больно, не поздравил ни с одним праздником. Цветы, подарки, комплименты от своего мужчины играли для Вики, как и для большинства женщин, основную роль. Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то женское привлекает ласковые слова и приятные сюрпризы. Можно сравнить с банковским счетом, на который кладешь деньги. Деньги работают. И вскоре можешь рассчитывать на проценты. Вадим не способен ни на то, ни на другое. Неужели он не понимает? Не слышит? Не хочет слушать? Эти «женские мелочи» не важны для него? Зато очень важны для нее! Получается, она для него не важна? Букет цветов подарил лишь однажды. Как исключение из общего правила, оттого еще обиднее. Нет, в роли любимого и любящего мужчины этот человек ей не представляется. Никак. Но дозу фенилэтиламина в кровь случайно пойманным взглядом он ей впрыснул. От постоянных сомнений разболелась голова.
В этот момент из здания вышел предмет ее тревог.
— Ты чего мерзнешь, в машину не садишься?
— Успею насидеться!
— Пойдем, хочу еще в магазин заехать.
Хлопнув дверцами, они расселись по местам.
— Ты такая умная, Виктория Алексеевна! — как-то отстраненно произнес Вадим, словно для него самого это было открытием.
Вика скользнула по его лицу, проверяя, нет ли в словах скрытой издевки, но, не найдя таковой, шутливо согласилась:
— Конечно, умная!
Они притормозили возле длинного застекленного магазина. Сначала вышел Вадим, за ним Стас. Вика решила не отставать. У нее хороший вкус, прекрасно разбирается в вещах, моде и среди близких и знакомых считается в этой сфере гуру. Увидев свой хвост, хозяин обругал их колючей фразой: «Че приперлись?» Колесникова рассерженно дернулась, в знак протеста еще минуты три походила по магазину. Помощь ему не нужна! Ну и ладно! Ходи как дурак! Украдкой взглянула на шефа, быстро перемещающегося от одного костюма к другому, — тот схватил какие-то брюки, посмотрел размер, затем побежал подбирать пиджак. Девушка удивленно приподняла бровь и выпорхнула на улицу.

Они ехали мимо реки, где останавливались свадебные машины, невесты гуляли около лимузинов и со своими женихами пили шампанское.
— Как романтично! — пробормотал Стас. — Может, со своей куда съездить...
Вадим тут же заметил не без сарказма:
— Тебе что, на домашней койке кувыркается плохо? На пляже лучше?
«Вот скотина! И что плохого в романтическом отдыхе? Конечно, намного приятнее вкалывать с утра до ночи и колесить по командировкам. Да, от тебя многого дождешься!» — Вика нахмурилась и вслух требовательно произнесла:
— Я голодная!
Есть она не хотела. Но когда очутилась в ближайшем ресторане, привередливо поковырялась в салатах, мясе и заставила себя проглотить несколько кусков. Такое поведение ей несвойственно. Что с ней? Она и сама не знала. Ей бы быть с Вадимом нежной, ласковой, говорить на ушко непристойности, открываться с разных сторон, приятно удивлять, делать их жизнь яркой, разнообразной. Внутри нее целый океан. Она сама — океан. Фантазии и желания из нее так и выплескиваются через край. Чего бы только она не сделала для любимого мужчины! Чтобы жизнь для обоих была интересной, насыщенной, полной неожиданных сюрпризов. Но расслабиться с Вадимом никак не получалось. Стоит ей чуть-чуть разгореться, раскрыться, он выливает на костер ее чувств ушат воды. Теперь у нее в руках только вилы и ножи для него. Почему он себя так ведет? «Папа дома — мамы дома нет. Мама дома — папы дома нет!» Он своей жесткостью и невниманием к тому, что хочет она, лишал обоих долгожданного приза. А у нее не получалось принимать его таким, какой он есть.
— Вкусно тебе? — ожидая похвалы, спросил Вадим.
Ответом был мягкий кивок.
— Ну вот, а ты говоришь, что я тебя не люблю, — крайне серьезным тоном вымолвил он и насупился.
Вика напряглась и посмотрела на Стаса как на судейского арбитра. Тот выглядел таким же удивленным и настороженным, как и она. Колесникова опустила голову и уткнулась в салат. Заметила девушку с татуировкой на пояснице, проходящую мимо.
— Может, мне такую же сделать?
— Нет, тебе надо на попе конвертик нарисовать, а сверху сургучовую печать поставить, — засмеялся Вадим, имея, видимо, в виду, что он — король в своих владениях.
«Вот что тебе нравится больше всего — моя попа!»
— Как шопинг? Удачно?
— Нет, ничего не подобрал, — голос прозвучал угрюмо.
— Ничего, не переживайте, в следующий раз купите. Еще лучше найдете.
Вика знала, как одеть его так, чтобы тот выглядел потрясающе. Деньги — далеко не залог хорошего вкуса. Ей нравилось одевать мужчин. И чего так вспылил в магазине? Для нее подбор гардероба был своего рода ритуалом, временем, когда можно приложить фантазию, как лучше преобразиться, украсить, подчеркнуть достоинства. Красивые и грамотно подобранные вещи, прическа, макияж могут из дурнушки сделать привлекательную женщину, а из красавицы... Мужчины послабее начинали отводить глаза, другие — заглядывались до спотыканий, женщины завистливо мерили взглядом и пытались скопировать что-то для себя.

Дорога домой началась вновь с разговора о делах. Вика призналась, что не знает, когда они реально смогут вернуть кредит.
— Ты хочешь сказать, что я сейчас три миллиона в трубу выкинул? — звучно уточнил Ворон. В машине послышались раскаты грома.
— Нет, но данных у меня сейчас нет. Станок в любом случае надо покупать. Цех уже две недели стоит. Нет оборудования — нет продукции. А фанера — единственный источник прибыли. Завод вы закрывать не собираетесь, а расходы капают немаленькие — зарплата, котельная работает...
— Да я взорву этот завод! Почему до сих пор нет данных? Уже квартал прошел! Чем вы там занимаетесь вообще? Какого х... там делаете? Да я лучше любой другой бизнес на эти деньги куплю!
— Все это правильно, если бы открывалось новое производство или были хоть какие-то данные по предыдущим месяцам... Прошел не квартал, а месяц всего. По цифрам я смогу разговаривать не раньше конца октября, опять же учет — его отладить надо. Это дело не одного дня! — Вика также начала заводиться. Она четко видела, что ее грозный спутник злится больше не на нее, прекрасно понимая, что покупку оборудования не избежать, но срывается на ней. Завод действительно стал его больным местом. Слишком много денег туда вложено, не видно никакой отдачи, и все это больно задевает его самолюбие.
Она продолжала:
— И потом, вы сами мне сказали, чтобы я занималась только реорганизацией и стройкой, не обращая внимания на текущую деятельность. Что это важнее. Я при этом стараюсь успеть все.
— В этом твоя ошибка. За двумя зайцами погналась, а толку ноль. Где результат? — он перешел на крик.
Вика медленно, вспоминая все пункты плана, стала перечислять, что уже сделано.
Вадим резко успокоился и скептически спросил:
— И все? Ты считаешь, твоя работа выполнена? Я вот денег дам на станок, — он демонстративно показал кукиш.
— Не все! Схема реорганизации исполняется точно по плану. Я учетную политику написала, перед этим всю нормативку перетрясла. Весь учет поменяла. Чтобы легко можно было внутренний учет наладить и доход посчитать. Все расписала подробно, как вести учет по каждому цеху. Сейчас под нее программу отлаживаем. Девчонки в бухгалтерии сверку со всеми поставщиками и покупателями делают. Почти все долги вернули. Там знаете какие суммы? Кто бы стал потом особо по ним разбираться? Я с Димой ездила по всем конфликтным суммам, все акты сверок подписали. По ГСМ нормы списания готовы, а там спецтехники немало. Сейчас спидометры установили. Приехала, наличку под контроль взяла, чтобы налево ничего не уходило, сейчас прошлые полгода проверяю, выясняю кто должен из сотрудников. Я стараюсь сейчас максимально быстро делать вещи, которые придется делать в любом случае, есть цифры или нет. Нет у меня сейчас данных, и взять их неоткуда. Пятнадцать цехов — их еще увязать надо! И кто мне, спрашивается, помогает? Вы у нас — абонент недоступный. На заводе после того, как я в кассу залезла, меня ненавидят. Вы мне туда ездить не даете. При этом даете пинка для профилактики, чтобы все двигалось вперед и как можно быстрее. Я езжу туда в свои законные выходные и стараюсь прикрыть задницу директорам, которые этим местом ко мне и повернулись. Они же не могут не понимать что их ждет за многочисленные выкрутасы со стороны как налоговой, так и прокуратуры. Как вы думаете, приятно мне все это? У меня такое впечатление, что никому ничего не надо. Вы же даете мне противоречивые указания...
— Выговорилась?
— Нет еще! Я эти цифры жду не меньше вашего, и не моя вина, что в старых фирмах так учет велся.
Вика сказала в основном все, что накопилось, не выбирая выражений. Ей уже было все равно, что и как говорить, что и кто подумает. Ворон умел так задеть ее, что она вспыхивала как спичка. Чуть погодя уже спокойнее продолжила:
— Если я вас не устраиваю, делаю не то, моя работа кажется вам неудовлетворительной, может, у меня мозгов не хватает, так вы мне скажите: «Виктория Алексеевна, вы меня не устраиваете». И я не буду больше этим заниматься.
— Прежде чем хоть что-то начинать, нужно все просчитать, и не раз! Тебя не учили, как надо работать?
Вика промолчала. Разговор двух глухих. Она так вымотана разговором, и спорить больше не хочется. Так обидно! Что бы ни делала, все, по его мнению, плохо. А она так старалась! Скотина! Урод! Самовлюбленный индюк! Стас молчал, словно отгородившись от соседей невидимой броней. Всю оставшуюся дорогу Вадим с Викой не проронили ни слова. Поездка, которая могла бы быть для обоих приятной, обернулась неприятным сюрпризом. Хозяин сделал вид, что спит. «Ну и придуривайся дальше!» — решила, посмотрев на него, девушка и на мировую первая не пошла, чувствуя, как все больше ломит ноги. Куда их еще засунуть? Хоть на уши водителю.
— Стас, будь другом, придумай что-нибудь, чтобы я ноги могла вытянуть.
Тот остановил машину, разобрал ее кресло, и она, несказанно благодарная, легла, накрывшись пледом. Поскорее добраться домой! Голубая мечта! Все тело мучительно болело, ломило. Как хочется с себя поскорее все снять! Залезть в душ! Она задремала и, к огромной радости, очнулась возле своего подъезда.
— Спокойной ночи, Виктория Алексеевна!
Тон Вадима был доброжелательным.
— Спокойной ночи, — холодно ответила подчиненная и, не оборачиваясь, скрылась.

Глава 73

— Ни с кем новым не встречаешься? Странно! — Светлана внимательно вглядывалась в фотографию Вики. — Знакомилась же!
— Да. Знакомилась.
— И что? Почему не продолжила отношения с тем, кто понравился?
— В том-то и дело, что мне никто не понравился! Смотрю — губы не те, ногти тоже, — она помотала головой, — только они потом не звонили.
— Правильно, — сама их мысленно слила, как воду в туалете. Откуда им всплывать-то?
Задержалась на снимке Вадима. Руки запорхали, показали раскрытый бутон.
— Да, нет слов! Он тебе сердце свое раскрыл. Для вампира это означает, что он любит. А когда любит — он пруд. Может, тебе стоит с ним попробовать? Это так редко бывает!
— А я его люблю?
— Нет, но чувственность есть. Для пары с вампиром лучше так. Любовь и чувственность очень похожи, только чувственность проходит, а любовь — нет. Ты в хорошей позиции. Такая пара имеет смысл. Он сейчас — ручной зверек. Реки, получается, тебя не привлекают. Вампиры, конечно, сексуальнее. Что ж, будешь бегать вокруг пруда!
«Как это — вокруг пруда?»
— Вы же говорили, что жизнь с ним год за три. Что он топить будет. Что с ним больше двух лет не выдержу.
— Информация сменилась — его от тебя не убрали, а, наоборот, приблизили. Попробуй построить с ним отношения. Что ты теряешь?
Вика задумалась. Что и правда она теряет? Хотя Ворон явно не тот мужчина, о котором она мечтает. Но опять же сказать, о ком мечтает четко, сложно. Нет, бабник ей точно не нужен. Если мужчина настолько не уважает и не ценит свою женщину, что развлекается при ней...
— А это как-то отразится на моей работе?
— Нет, убирать тебя оттуда он не хочет. — Она подержала руку над фотографиями. — О тебе очень хорошо говорит. Тянет на себя. Ты ему нужна. Сейчас лучшее время брать его. Он, кстати, думает, что ты его тоже любишь. Ну и пусть думает.
— Как это брать?
— Как-как! Подойти, предложить жить. Тебе не хватает таких зубиков акульих. Другая давно бы уж увела чисто из принципа: «Хочу!» А у вас есть реальный шанс пару счастливую создать. Тебе нужно просто научиться правилам поведения с вампиром. И прекрати бросать в него камни!
— Ничего себе! У него жена есть, дети. Их куда?
— Главное в этом мире — гармония, создать счастливую пару, построить отношения, воспитать в этой гармонии ребенка, чтобы пошла цепная реакция. Остальное не важно. У тебя с ним получится. В вашей паре есть смысл. Брак их в любом случае распадается. Распадется раньше. По мне, так лучше сейчас. Только не повторяй ее ошибок. Знаешь такое выражение: «Обабилась»?
— Знаю.
— Она удобно устроилась, подлезла под пруд и в нем растворилась, занимается только домом, уютом. Периодически устраивает ему сцены ревности. Короче, все наоборот. Для нее сейчас самое главное — удобства. Ему с ней скучно, рутина, он любит удобства, уют, но домработница ему не нужна. Ему гордиться надо, причем женой — в первую очередь. Тобой он всегда будет гордиться.
— И что она делать будет?
— Ты что за нее так переживаешь? Как мать родная! У них шанс появится у обоих. У него — создать хорошую пару с тобой, у нее — построить гармоничные отношения с подходящим для нее человеком. Кому-то нужна именно такая женщина, как она.
— А дети?
— Попытается удерживать его детьми, но не получится. Дети останутся с ней. Первое время будет сбрасывать брак, потом начнет опять вести круг. Помни, что он мужчина с прошлым. Уважай это. Детей он не бросит, любит и будет ходить к ним всю жизнь.
— А со мной ребенка хочет?
— Говорит, что не думал об этом. Я ему ответила, что пора бы и задуматься. Предупреждаю сразу — только одного и не сразу, через максимум год отдавай мамкам, нянькам, на руках, чтобы ребенка у тебя не было. А то опять сбежит. Сколько ему бегать-то?
— Он жениться на мне хочет?
— Сразу — если только сама надавишь...
— А если не надавлю?
— Благородства от него не жди. Сам он предложит, но позже. Когда поймет, насколько ты ему нужна. Выгодна. Ты человек созидательный, любишь везде красоту наводить, на себе и на нем. У тебя все плюсы его жены и нет ее минусов. Когда они сошлись, у них была чувственность, которая со временем прошла. Жена сразу забеременела. Живот. С этим мужчиной это было ошибкой. Он не успел увидеть каких-то совместных радостей, получить от этой связи удовольствие. Сразу жена с животом, капризы ее, непонимание, дети, сопли, слезы, ночные крики, куча проблем. Вечером встречает замученная женщина, которая на себя в зеркало с утра не смотрела. Да, она его любит. Но это все не для него. По его восприятию, это сумасшедший дом. У вас чувственность тоже пройдет, останется привычка, твое для него удобство.
«Ничего себе! Мило! Опять удобство!»
— Не знаю. Мне кажется, я такая слабая...
— С чего ты взяла? Надо будет — щепкой по горной реке пройдешь. Твоя проблема в том, что ты сама не знаешь, чего тебе надо. Тыкаешься, как слепой котенок. И в себе очень не уверена. Откуда в тебе это? Ты бриллиант. Видишь качество в людях. Правда, твоя группа, как правило, формируется только годам к тридцати. Как огранка до этого возраста идет. А потом уж не изменить — что получится, то получится. Идете от других групп в личном плане с отставанием на десять лет. Хотя ты и в пятьдесят будешь выглядеть на тридцать. Даже если и создаете рано семью, то ненадолго, непрочную. Потом уже, повзрослев... Поэтому, как правило, два брака. Я всем из твоей группы советую в это время заниматься только карьерой. Развод — вещь очень болезненная. Намного болезненнее одиночества. Плюс дети пострадают. Ну ладно, не переживай. Карьера у тебя уже есть. Ты все правильно сделала. У тебя все получится, сама выстроишь отношения, ценить свои труды будешь. Карьера женщины ведь не в работе. Отношения — это тяжелый труд. Зачем тебе человек, с которым все просто? Так интереснее. Только, боюсь я, ты не готова. Другая бы из принципа его увела, а тебя не раскачаешь.
— Был бы герой моего романа, и раскачивать не надо было бы. Я всегда ему говорила, что мы разные и мне с ним тяжело.
— Это правда. Так оно и есть. Вы на мир смотрите разными глазами. Всегда помни, кто он. А с кем проблем не будет? Тебе просто нужно представлять, что он — ручной зверек на твоей руке. Тебе придется быть сильной первое время. У него из-за развода начнутся проблемы. Когда у вампира проблемы — он ведет себя как человек с больным зубом. Очень капризный становится, срываться на тебе будет. Видишь злой — не подходи, «укусит». Покорми сразу. Он потом сам к тебе подойдет. Научишь его правилам поведения с птицами. Между вами гармония вполне реальна. И никаких халатов, стоптанных тапочек или бигудей! Никогда не убирайся при нем!
— Очень интересно, какие плюсы получу я от этого союза? — спросила Вика, делая акцент на «я».
— Ты бриллиант, в хорошей оправе — ювелирное украшение, тебе Богом многое дано, группа совершенная. Вампир для тебя — хорошая оправа, хороший секс, скучно тебе с ним не будет. Хотя он тебе меньше нужен будет, чем ты ему. Он не видит разницы между стеклом и бриллиантом. Ему что ты, что Маня с фабрики. Разницу только в длине юбке понимает. Зато твой блеск, когда вы в паре будете, будет отражаться и на нем. Тоже за бриллиант сойдет. Не беспокойся, со временем все наладится, будешь любоваться плодами своих трудов. Будет без тебя как без рук.
— Что-то он не больно торопится превращать меня в ювелирное украшение...
— Вампир. Они давать не любят, пока не почувствуют, что это — его. Потом — да, будут и подарки. Начнет защищать. Что еще хочу сказать. Вы две шестерки. Космическая всегда сначала под земной. Потом космическая начинает перестраивать земную под себя. У тебя энергетика сильнее.
Видя, что ее время заканчивается, девушка попросила:
— Погадайте мне, пожалуйста. Я прошлый раз была — не успела.
— Конечно. Давай посмотрим тебя на сегодня.
Взяв из рук Вики карты, она отработанным жестом разложила на столе колоду.
— Та-ак! Вот твое настоящее. Все вроде хорошо: карьера, работа, неплохие деньги, да ничего хорошего. Счастья нет. Будущее. Так-так. Вот твой Вадим, вампир, ты с ним сходишься. У него долгий и мучительный развод. Ты среди окружающих становишься изгоем. Проблемы с какой-то старшей женщиной по работе, она тебя колоть вовсю начнет.
Девушка пружинисто сжалась, поняв, кто эта старшая женщина на работе, реплика про изгоя тоже задела за живое.
Женщина продолжала:
— У него проблемы дома, старшая женщина против, мужчина же не возражает против его новой подруги. То есть тебя. Защищать будет. По работе у него проблем не будет. Все хорошо. У тебя смена всего: работы, крыши, личного статуса. В принципе не так все плохо. Только вот эта женщина меня смущает, — она потыкала пальцем в карту рядом с картой Ворона и продолжила, — насколько я понимаю, это его мать. Палки в колеса тебе вставлять будет, ненавидеть. Это вампир со спиральным хвостом. Тебе лучше держаться от нее подальше. А еще лучше держаться подальше вместе с Вадимом.
— Я же не могу привести его к вам, чтобы просветили. И что значит со спиральным хвостом?
— Ничего хорошего не значит. Вампир с грехом «деньги ради денег». Сына у ноги держит, — он ей деньги зарабатывает. И ей все мало. Выпускать из цепких ручек его не собирается. Их отношения с женой ее вполне устраивают — та ей не соперница. Делает все, что скажут. Жена деньги на себя не тянет — на себе как на женщине крестик поставила, своего рода бесплатное дополнение к Вадиму. Ты и его мать из групп, на дух друг друга не переносящих. Ты — птица, она — змея. Змея, как правило, выживает птицу. Хорошая семейка, ничего не скажешь!
— Перспектива не больно-то радужная...
— Верх гармоничные пары стойко держат, только у вас это не сразу будет, поэтому и боюсь, что мать вас разобьет. Твое появление для нее как серпом по одному месту. Того, что есть у тебя, у нее никогда не было и не будет. Зато есть зубы хищника, которых у тебя нет, и яд. Вадим чувствует, что ты с ним встречаешься не из-за денег, в противном случае он бы к тебе и близко не подошел. Не знаю, ночная кукушка дневную должна перекуковать. Будь похитрее. Включи голову, а не эмоции. Если ты решишь для себя, что это твое, ты выиграешь, начнешь беречь, защищаться. Но боюсь, ты не готова. Побудь в шкуре хищницы! Сам он бороться за вас не будет. Мужчины давно уже выродились как вид. Настоящего, первозданного можно найти только в Красной книге. Очаруй Вадима, чтобы ему с тобой было лучше, не создавай ему проблем, особенно сейчас. На отчуждение окружающих внимания не обращай. Кто сначала будет в тебя камни кидать — потом будет уговаривать, чтобы не бросала его.
Отпущенное время давно вышло. На улицу девушка выпорхнула, чувствуя крылья за спиной. Вадим ее любит! Она была хозяйкой мира!

Глава 74

Со дня последнего визита к Светлане что-то неуловимо изменилось, стало теплее, спокойнее. Колесникова перестала каждый раз, когда патрон вызывал ее к себе, вставать в боевую стойку с твердым намерением защищаться до последнего. Расслабленность появилась в ее движениях, отражалась в проницательном взгляде, когда он рядом и когда он был далеко. Вика стала больше понимать своего патрона и училась принимать его таким, какой он есть, — теперь это получалось лучше и чаще. Заглядывая в хозяйский кабинет по делу или просто так, поздороваться, девушка с искренней радостью и волнением улыбалась, и он это чувствовал. И радовался происходящим переменам. Словно весна заглянула к ним обоим и ласково грела. Встречаясь в коридоре или в кабинете, Вика и Вадим чувствовали, что из каждого исходит теплый лучик, не имеющий никакого отношения к той страсти, которую они испытывали друг к другу раньше. Они обменивались этим теплом, счастливо, слегка смущенно улыбались и расходились каждый по своим делам. Так прошло несколько недель.
Был обычный день ранней осени. Девушка решила выйти из автобуса за одну остановку до центра. Почему бы ей не пройтись пешком? Природа этого просила — деревья, расцвеченные ласкающими глаз красками: желто-лимонными, ярко-оранжевыми, багряными, шоколадными, красовались перед друг другом новыми осенними нарядами. Солнечные лучи золотили их изящные формы балетных танцовщиц, придавая новые оттенки золота, меди, бронзы. Легкое дуновение ветерка — и несколько разноцветных листьев, срываясь с потемневших ветвей, кружились, рисуя причудливые гирлянды, и падали вниз, на землю, заботливо устилая ее шуршащим ковром. Девушка ловко миновала дворника, метлой расчищающего дорожку асфальта от листвы, преющей под каплями влаги, и с наслаждением сделала глубокий вдох — ничто не сравнится с запахом осени! Морозный утренний воздух быстро прогревался под напором тепла, по-летнему еще сильного. Тонкие клены и мощные, величественные дубы источали аромат, вязкий, терпкий, неповторимый. Это было ее время, время, когда она сливалась с природой и радовалась в унисон с ней.
Бодро дошагав до офиса и поднявшись на этаж, Колесникова неторопливо сняла пальто, долго поправляла прическу и наконец уселась за свой стол. Как не хочется работать! Наоборот, потянуться бы, забраться с ногами на диван с захватывающей воображение книгой, полной любви и страсти, накинув сверху легкое одеяло и погрузиться в мир грез и мечтаний, таинственных приключений и романтики. А еще лучше оказаться бы в сосновом лесу, слушая, как под сапогами аппетитно хрустят шишки и солнце пробирается сквозь высокие царственные кроны. Вика взглянула на свою начальницу — солнце заливало золотистым светом и ее, создавая вокруг сказочный ореол. «Перед этой королевишной, кстати, еще не отчитывалась по поводу недавней поездки в Москву. Вряд ли “баба Нина” упустит это событие из виду».
Девушка занималась делами уже несколько часов, но вдруг осознала, что вокруг нее что-то происходит. Вадим, посетив нежданно-негаданно бухгалтерию, вызвал настороженно-вопросительное выражение лица всех присутствующих. Зачем он здесь? С какой целью нанес визит? Ворон явно не из тех людей, кому нечего делать, и поэтому возникла легкомысленная идея прогуляться по комнатам. Вика, поймав на себе его озорной взгляд, сделала легкий кивок и спряталась за монитором. Он прошелся несколько раз мимо столов, сдунул с одного из шкафов несуществующую пыль и встал за ее спиной. Каждая ее клеточка ощущала его присутствие. Потом будто бы случайно она обернулась и довольно реалистично изобразила удивление:
— Вадим Сергеевич?
— Виктория Алексеевна! Как работа? — Он по-мальчишески расплылся в улыбке.
— Двигается.
— Двигается? Хорошо, мы это обсудим, — он опять озорно улыбнулся, окинул бухгалтерию быстрым взглядом и направился в конец коридора.
«Хулиганье! — иронично изогнула губы финансовый директор и с любованием проследила за удаляющейся фигурой. — Дал новый повод Строгой приставать ко мне!» Она уже знала, что в предстоящий обед ей придется оправдываться перед начальницей по полной программе обо всем: о поездке в Москву, их отношениях, этом визите. «Выпороть его не мешало бы! Положить поперек лавки и выпороть!» Но на душе было спокойно и радостно как никогда.
Она оказалась права — когда они спустились вниз, сразу же после своего заказа Нина Константиновна взяла ее в оборот:
— Как съездили?
— Хорошо. Я бы сказала, удачно, — переводя разговор на деловые рельсы, ответила подчиненная.
— Аудиторы что-нибудь ответили?
— Да, но по-моему, лучше все оставить как есть. Во всяком случае пока. Я еще после этой поездки звонила Ларисе Викторовне.
— И что она сказала?
— Согласилась со мной. У них тоже подобной трактовки никто не придерживается. Короче, весь алгоритм расчета налогов как по договорам долевого участия, так по переуступке сохраняется.
— Понятно. В Москве вечно что-нибудь этакое выдумают. Ломай потом голову.
— Ага.
Наступила пауза. Женщины, нетерпеливо постукивая туфельками об пол, уставились на шторку, из-за которой должен был появиться официант с подносом еды. Через несколько томительных минут совсем молоденький мальчик устремился к ним. Когда поджаренная на гриле семга с картофельным пюре переместилась на ее столик, Вика совсем забыла о предмете обсуждения. Но начальница была настойчивой: поднося вилку ко рту, задала нескромный вопрос:
— А вы с Вадимом в разных купе ночевали?
«Не выдержала-таки! А строит из себя такую тактичную леди!»
— Конечно, в разных. Только мы не ночевали. Мы утром уехали, а вечером вернулись на машине.
— Как Вадим Сергеевич так может постоянно туда-сюда ездить?
«А как я могу, тебя, я понимаю, мало волнует!» Притворившись удрученной, она для весомости слов кивнула.
— Тяжело, конечно! Но пока молодой — хочется.
— Это не охота, — наставительно произнесла Строгая, — а бизнес! Вадим — крупный бизнесмен.
К ее удивлению и превеликой радости, колких реплик по поводу того, что Вадим женат, не последовало.
Вечером Вика не единожды с вздохом обреченности набрала номер Вадима, чтобы уточнить несколько срочных и важных для нее вопросов, но он, чего и следовало ожидать, не брал трубку. Немного подождав, она вновь настойчиво набрала его номер.
— Хватит звонить! Я тебя люблю, — прокричал он в трубку и тут же нажал «отбой».
На кукольном лице заиграл яркий румянец. Уронив голову на ладонь, скрывшись тем самым от внешних любопытных взоров, снисходительно проворчала себе под нос: «Ну и черт с тобой! Сделаю, как сама считаю нужным».

Сентябрь и начало октября пролетели в счастливом ожидании и некотором напряжении. Колесникова четко помнила о том, что ей сказала Светлана. Фраза о том, что ей придется «брать» Вадима, делать самой первый шаг к сближению, беспрестанно крутилась в сознании и мучила. Что себе-то врать? Она просто не уметь бегать за мужчиной и «брать» его. Но надежда, что, возможно, обойдется и без этого получится не притягивать его к себе специально, применять женские хитрости и военные стратегии, еще оставалась. И она ждала подходящего случая, ситуации, когда тот скажет ей что-то, даст понять, что и он готов. Желает быть вместе. Но такая ситуация наступать не торопилась — Ворон, иногда появляясь, здоровался и, окруженный еще большей толпой жаждущих его внимания, исчезал у себя. Не выходя, не звоня, не пытаясь встретиться. Девушка начала волноваться. Она чувствовала все то же тепло, направленное в ее сторону, но время шло и ничего не происходило. В итоге, не выдержав, она спустилась на первый этаж, присела за столик в маленьком кафе и, набравшись смелости, отправила сообщение: «Привет. Люблю тебя. Хочу жить вместе». Отправив, нервно отхлебнула глоток горячего шоколада, не замечая, как задрожали тонкие пальцы. Не слишком ли круто она его решила «брать»? А почему бы и нет? Он ведь ей и сам предлагал. И не в ее характере наводить тень на плетень. Успокоив себя этими рассуждениями, девушка подождала некоторое время ответа и, не дождавшись, вернулась к себе. Дело сделано. Обратной дороги нет. Теперь все в его руках. От нее больше ничего не зависит. Нужно пождать. Опять ждать и работать.
Жук вырвал ее из цепких лап нахлынувшего волнения:
— За сентябрь данные уже есть?
— Да, сделала. Приедешь?
— Ага.
«Его долгожданная себестоимость!» Финансовый директор была довольна, что и с этой проблемой разобралась, выдавая долгожданные отчеты вот уже третий месяц. Первый блин был комом, но Вячеслав несказанно обрадовался и этому. Затем девушка усовершенствовала свои таблицы, подвела обоснование, формулы, ссылки под все, под каждый цех, подразделение, участок. Теперь расчет того, как сработало предприятие за месяц, составлял всего час. Так приятно, что после быстро оформленного кредита, а потом и налаженной работы бухгалтерии их отношения стали заметно ровнее. Жук обращался за советом все чаще, многое из того, что делал раньше сам касательно учета, перекладывал на ее хрупкие плечи. Она, в свою очередь, распределяла задания между подчиненными и контролировала исполнение. Получая удовлетворение, понимая, что так и должно быть. Видимо, Слава это тоже осознавал. Всем такая ситуация была выгодна. В его голосе появилось уважение, внимание, интерес. Финансовый директор про себя не могла не отметить произошедшие изменения, и слава богу, у нее хватило на все терпения.
Как-то раз она постучалась к Вадиму и случайно услышала обрывки разговора — Слава Жук сидел перед ее патроном и, волнуясь, громко тараторил:
— Да ты что! Не надо! У нас так никто еще не считал!
— Ты же вроде был с ней в контрах?
— Да нет, нормально все! Я тебя прошу, только не убирай ее от нас. Мы без нее в жизни бы ничего не разгребли! Я сейчас даже дышу свободнее.
— Ну ладно, — скривился Вадим, но, заметив вошедшую Вику, прервал беседу.
Внимание к ней выросло даже со стороны Мухина и его команды. Ее положение упрочилось, укрепилось, зацементировалось. Вика создала для себя определенную базу, почву, фундамент, и ее мнение теперь было не на последнем месте.
Однажды Виктория услышала похвалу и от Строгой:
— Вы такая молодец! Больше вас для завода никто никогда не делал и не сделал бы. Правда! Тот же Зингерман. Неужели бы он стал разбираться и раскладывать все по полочкам? В жизни бы не стал!
— Я хочу еще, когда совсем все доделаю, сделать формы для управленческого учета — специально под деревообрабатывающий завод — по прибыли и баланс.
— Было бы неплохо. Мы у себя на заводе тоже пытались какие-то формы разработать, но, знаете, все некогда. Даже программу под это купили, но так ею и не пользуемся.
— Ой, а можно эту программу посмотреть?
— Ну, можно, наверное, — немного уклончиво ответила Строгая. — Я попозже спрошу.

«Как будто тебе нужно чье-то разрешение! Да, увижу я программу, когда рак на горе свистнет!» После этого обещания Колесникова несколько раз подходила к своей начальнице с просьбой показать заинтересовавшую ее программу, но в ответ получала лишь вежливые объяснения и отказы вперемешку с просьбами подождать. Махнув рукой, Вика самостоятельно создала все шаблоны, параллельно задаваясь одним и тем же вопросом: «Чего Строгая боится? Я же ей не конкурентка. Меня вообще мало привлекает то, чем она занимается». ...

 

 

 

Данную книгу можно приобрести в магазинах Нижегородской книжной сети "Дирижабль".
Заказ осуществить по почте nalivina@yandex.ru или по телефону 89103924465

   
 

ИЗДАТЕЛЬСКИЕ УСЛУГИ
набор текста, сканирование
редактура, корректура текста
художественное оформление книг
верстка книг
предпечатная подготовка
ISBN, УДК, ББК, выходные данные
печать книг

 

ПРОЕКТЫ ИЗДАТЕЛЬСТВА
альманах
скоро
изданное

ДИЗАЙН СТУДИЯ
брендирование
флаеры, буклеты, плакаты
фирменные каталоги
пригласительные открытки

ФОТО СТУДИЯ
фото сопровождение мероприятий
выездные услуги фотографа
цифровая фотопечать
семейный фотоальбом

 

БИБЛИОТЕКА
ГОСТы и Нормы
словарь издателя
книги
ПОЛЕЗНЫЕ СТАТЬИ



Новые статьи

Как издать свою книгу

Дата: 2010-03-25

моя первая книгаМы попытаемся в этой статье рассказать с чего надо начинать издание книги, и с какими вопросами вам придется встретиться. Опишем, какие параметры и как влияют на стоимость книги. Мы расскажем, как правильно на свои деньги издать книгу.

Как выбрать формат книги

Дата: 2010-05-20

Любая подготовительная работа над книгой начинается с определения формата будущей книги.  В этой статье мы дадим несколько советов, как лучше выбрать формат, от чего зависит выбор формата, на что влияет размер будущей книги.

Цветность печати

Дата: 2010-05-31

В полиграфии печать принято различать по типам: печтать в градациях серого, полноцветная, а также существует понятие чернобелая и понтонная печать.

Что такое разрешение иллюстрации и разрешение оборудования, понятие линеатуры в полиграфии

Дата: 2010-06-04

Когда мы смотрим на изображение мы видим рисунок, в котором множество цветов плавно переходят из одного в другой. Если взглянуть на него в увеличительное стекло то вы увидите, что оно состоит из огромного количества цветных точек.

Корректорские знаки

Дата: 2010-06-16

Знаки корректурыЭта статья посвящена корректорским знакам. Я обнаружил, что в интернете нет примеров корректорских знаков (если не считать отсканированные листочки справочников). Кроме иллюстраций с корректорскими знаками я добавляю свои комментарии из практики.

Где напечатать книгу

Дата: 2011-03-15

Где напечатать книгуЭта статья для тех, кто хочет напечатать книгу небольшим тиражом и не знает где это сделать. Как найти людей готовых взяться за изготовление книги и как оценить их квалификацию. Мы вместе постараемся найти ответ на вопрос Где напечатать книгу.

Книжные издательства

Дата: 2012-02-17

Книжные издательства В одной из статей мы уже затрагивали тему услуг которые предлагают сегодняшние издательства, но по просьбам посетителей мы решили создать отдельную тему какие услуги предлагают книжные издательства.

Как издать книгу за счет издательства

Дата: 2012-02-22

На что стоит обратить внимание и с чего нужно начать молодому автору, желающему напечатать свою книгу за средства издательства. Данная статья не является исчерпывающей, но будет очень полезной любому решившему начать писательскую деятельность.

Телефон издательства Типограф

8 831 291 01 81
8 831 291 21 92

сотовый телефон ИА Типограф

+7 950 608 22 22

Номер скайпа ИА Типограф Borysnino E-mail Электронная почта Издательства ТИПОГРАФ  
Rambler's Top100 Деловой портал Нижнего Новгорода Наши партнеры
Яндекс.Метрика